– «Quel ramo del
lago di Como, che volge a mezzogiorno, tra due catene non interrotte di monti,
tutto a seni e a golfi…» (прим. автора: ит. «Тот рукав озера Комо,
который тянется к югу между двумя непрерывными цепями гор, образующих, то
выдвигаясь, то отступая, множество бухт и заливов…») – задумчиво произносит на
итальянском Лоренцо, а потом спрашивает:
– Знаешь откуда эти строки?
– Нет.
– «Обручённые» Алессандро Мандзони.
– О! Мафиози и поэт. Круто! – открыто стебусь над
итальянцем.
– Кто? Алессандро – мафиози? – придуривается Энцо.
– Ты!
– Милая Софи, да что же у тебя за навязчивая идея? Голливудских
фильмов насмотрелась? – смеётся Спада.
– Сериал «Спрут». Слыхал о таком?
– А то! – хмыкает Лоренцо. – Комиссар Каттани, все дела.
– Держу пари, этот фильм был твоей азбукой.
– Да брось! В реальной жизни главный герой не дожил бы и до
конца первого сезона. В реальной жизни, Софи, у людей нет сценарного
иммунитета.
– Я заметила, - резко бросаю и прибавляю шаг.
– Ну не злись. Иди-ка сюда, - Лоренцо берёт меня за руку и
прижимает к себе.
Вырваться бы из объятий Спада, но что-то заставляет стоять
на месте. Может быть, выпитый аперитив плюс вино, а может быть романтика озера,
которая разжижает мозги похлеще, чем растворитель лак.
Тёплые губы Лоренцо касаются моих. Итальянец целует нежно,
медленно, смакуя процесс. Поглаживает мою спину кончиками пальцев. Даже сквозь
куртку и свитер от прикосновений Энцо по коже бегут мурашки. Резкая смена
образов – с агрессивного самца на трепетного любовника дезориентирует меня.
Отвечаю на поцелуй. Язык Лоренцо скользит в рот. Сплетается с моим языком.
Колени предательски дрожат. Голова кружится от парфюма Спада. Сейчас в ней
скачут белые единороги и порхают розовые феечки, окутанные плотным запахом
амбры, сандала, бергамота и перца.
Энцо проходится губами по моей щеке, скользит по шее.
Вцепляюсь в мужские плечи, чтобы не рухнуть прямо на набережную. Тело
наполняется негой и невесомостью. Надо было дожить до двадцати девяти лет и
стать заложницей мафиози, чтобы узнать, каково это, когда теряешь голову от
поцелуев. А ведь всегда считала подобные высказывания несусветной чушью.
Руки Лоренцо опускаются с моей талии на задницу. Сильные
ладони сжимают ягодицы. Поцелуи становятся напористее, горячее. В данный момент
итальянец откровенно имеет мой рот своим языком. И мне, чёрт возьми, это
нравится.