Интерлюдия
Федор медленно подъезжал к своему дому,
когда заметил стоящего на крылечке и нетерпеливо переминающегося с
ноги на ногу четырехлетнего сына. Тимошка озябшими ручонками
стискивал на груди материн платок, накинутый на голову поверх
шапки. Когда наконец-то отец открыл ворота и въехал во двор, он
кинулся к нему, оставляя на свежевыпавшем снегу отпечатки маленьких
валенок. Гулко залаял сидевший в конуре пес, кошка, сидевшая
недалеко от Тимошки и размеренно вылизывающая вытянутую заднюю
лапку, шарахнулась в сторону и брезгливо отряхнув налипший снег
юркнула в клеть.
- Папка! – дрогнувшим и слегка осипшим
голосом позвал он и несмело потянул отца в сторону дома за рукав
тулупа.
- Сейчас, сейчас! – улыбнулся, глядя на
сына Федор. Ярко голубые глаза и маленький носик пуговкой, это от
Вареньки. Густые, слегка вьющиеся волосы цвета спелой пшеницы, как
у самого Федора. Ростом выше своих сверстников, а щечки и губы еще
сохранили детскую припухлость. Упрямства хватит на троих, но добрый
и ласкучий, как теленок, мимо не пройдет, голову под руку сунет,
чтоб погладили. Федор, засунул руку за пазуху и вытащил ароматный
кулек пряников.
- На вот, гостинец тебе привез!
Но Тимошка, слегка боднув его в ногу
головой, как молодой козлик, продолжал упрямо тянуть отца за рукав
и на любимое лакомство даже не взглянул. Федор замер.
- С мамкой что-то? - испуганно спросил
он. Тимошка кивнул. Федор сгреб сына в охапку и широкими шагами
пересек двор.
Чуть больше пяти лет назад привез Федор
свою Варю хозяйничать. Она жила в соседней деревеньке, куда Федор
часто наведывался к своему старшему брату Ивану. Долго
приглядывался он к юркой, розовощекой и русоволосой девчонке. Она
была четвертой в семье, а после нее еще трое ребятишек. Варенька
успевала и с малышами потетешкаться, и белье на речке выстирать, и
воды натаскать, кружилась как волчок. А как увидит, что Федор за
ней наблюдает, так вспыхивала как маков цвет, да из рук все роняла.
Когда ее мать умерла в родах, Федор обезумел от горя. Знал он, что
добросердечная Варя не бросит малышей без присмотра, пока младшему
не исполнится хотя-бы лет пять. Но, через восемь месяцев, ее отец
привел в дом новую хозяйку, вдовицу с четырьмя детьми. Та, хоть и
была бабой сварливой, но хозяйство держала в руках крепко. Все у
нее были чистые, ухоженные, сытые. Дела спорились. И Федор с чистым
сердцем послал ко двору сватов. С той поры Федор Варю свою только
что на руках по двору не носил, налюбоваться на нее не мог. И уж
как мужики подшучивали над ним, ему было все нипочем.