– Ах, ну да, у вас же нет никакого чувства приличия и такта, вам же как нечего делать бросить ребенка с кем…
– Вы так считаете?
– Что?
– Что вы – не пойми кто?
– Ой, все, не хочу даже слушать, что вы скажете. Мне пора домой, точнее, на работу, в экономический отдел, – девушка произнесла последнюю фразу по слогам, надела пиджак, начала что-то искать. – Где моя сумка?
Сумка оказалась в прихожей, где ее благополучно доедал Стивен.
– Ну нет… нет… господи, нет… что ты наделал, пес? Это моя любимая… нет…!
А вот сейчас была «сцена печальная», Маргарита присела на корточки, вырвала из пасти собаки сумочку, края были погрызены, но документы внутри оказались целы.
– О, скажите ему спасибо, что не сожрал паспорт.
Пес мило вилял хвостом, смотрел черными глазками, высунув розовый язык.
– Спасибо я скажу вам, когда вы исчезнете из моей жизни.
– Это вы зря, нам рано прощаться. У меня к вам заманчивое предложение, и не смотрите вы так печально на эту сумку, я куплю вам новую, даже две.
– А у вас все так просто, да? Ребенка сбагрить на незнакомую тетку, вы знаете, она о вас и не вспомнила ни разу за вечер, не спросила, как все нормальные дети, где папа, про маму я уж вообще молчу, – девушка понизила голос до шепота. – Все у вас просто: нет няньки – так взять секретаря, нет сумки – так купите новую. Вы так все покупаете и всех, я смотрю?
Маргарита говорит больше с обидой и произносит слова не с упреком, а как неизбежный факт. Да, умеешь ты задеть, девочка.
Сжал зубы до скрежета, хотелось ответить грубо, очень грубо, что это не ее дело, за что и кому я плачу. Сдержался. Мама учила вести себя достойно, пытаюсь как могу.
– Оставайтесь на месте, скоро буду.
Ушел в спальню, со злостью швырнул полотенце на пол, начал искать одежду в гардеробе, а все валится из рук. Мало мне Кристининых истерик с потоками слез, что она устроила в ресторане после ухода Пашки. Пришлось сидеть еще час, отпаивать вином, другого способа я не знал, говорить, что никто не хотел назвать ее гулящей женщиной.
К концу наших посиделок Кристину развезло, она начала вешаться на меня, облизывать мне шею, оставляя следы жирной помады на коже и рубашке. Вот этого я терпеть не могу, ни такого поведения, ни пьяных девушек, ни слез, хотелось самому упиться.
Кое-как запихал ее в автомобиль, потом тащил домой, а у Крис заплетались ноги на высоких каблуках. Вот совсем не так я хотел провести вечер, ну хоть не вечер, а пару часов.