Я взял
пачку в руку и тупо на нее уставился. Разжал ладонь и представил,
как она взметается вверх. Коробочка поднялась сантиметров на сорок
и упала рядом со мной. Закружилась голова и, похоже, не у меня
одного. Ник подошел ко мне, уселся рядом и завернул такой
витиеватый матюг, что ему позавидовали бы все портовые
матросы.
Еще один
кирпич в фундаменте понимания окружающего мира громко хрустнул.
Теперь еще и это. Может, я и правда схожу с ума?
Я притянул
пачку последний раз и отдал ее Нику, он достал две сигареты, одну
протянул мне. Мы молча закурили.
— У тебя
закружилась голова, когда ты тянул топор? — Ник кивнул.
— Мы в
матрице, — многозначительно выдал он. — Нео умел так же. Других
объяснений у меня нет. Я – Нео, чтоб его. А ты Тринити.
Я
хохотнул.
— Пошел ты.
Тогда уж я Морфеус. — Ник был не против.
— Давай
проверим еще, на чем это работает? — Его голос звучал глухо. Он
уставился в пространство перед собой. Я знал: когда он так делал,
значит, он зациклился. Проверить я был не против, нужно только
утащить спиленные ветки к лагерю. Заготовленного количества должно
хватить на ночь. У меня возник только один вопрос: можно ли развить
этот навык? И не временный ли он? Был лишь один способ
проверить.
Ник
Солнце
подбиралось к скале, на которую убежал Альберт, совсем скоро
раскаленный шар скроется, и до заката останется всего несколько
часов. Мы с Андреем, натаскав дров, принялись готовить плов,
курица — самый скоропортящийся
продукт, с нее и начали. Костер бодро потрескивал, нагревая
содержимое котелка, вода почти закипела, Андрей готов был
закидывать рис. У меня же из головы все не шли мысли насчет пачки
сигарет, с чего вдруг мы стали уметь такое? Придя в лагерь, мы
проверили свои способности почти на всех предметах и обнаружили
интересную штуку: органические вещи практически не поддавались
движению или влиянию. Трава, сорванные ветки, косточки курицы, едва
заметные колебания можно было разглядеть, и все; чуть лучше дела
обстояли с сухим хворостом — его
можно было, в зависимости от размера, немного сдвинуть. А лучше
всего мы могли влиять на металлы, камни, резину, пластик. Мы не
переставая минут сорок проверяли, что можем, на всем подряд. За это
время вымотались настолько, что от усталости руки и ноги налились
свинцом. Ощущения были такие, как будто я пришел в зал впервые и
прокачал каждую мышцу, да так, что на следующий день болело
абсолютно все. Это сопровождалось головокружением, но азарт от
невероятной способности затмил здравый смысл, мы не могли
остановиться, за что и поплатились жуткой усталостью.