. В июне 1977 года он основал новый журнал Theoretical Trends [ «Лилунь Дунтай»] для публикации статей, критикующих окаменелые социалистические доктрины и радикальные идеи Мао, которые по-прежнему занимали умы китайцев.
10 мая 1978 года вышел 60-й номер журнала «Лилунь Дунтай» со статьей «Практика как единственный критерий истины», в которой открыто критиковалась приверженность партии маоизму. Утверждение, что идеология – будь то маоизм или марксизм – не может служить критерием истины, стало откровением для китайцев, привыкших видеть в красном цитатнике Мао воплощение высшей истины. Многие госслужащие и интеллектуалы, которых во времена Мао заклеймили как правых уклонистов и сторонников капиталистического пути за то, что они осмелились выступить с критикой официального курса, преисполнились энтузиазмом. Поскольку сам Мао Цзэдун в Яньане часто ссылался на старинную китайскую поговорку «Истина – в фактах» как на принцип, которым должна руководствоваться партия, сторонники социального прагматизма, отстаивая свою позицию, называли себя истинными последователями учения Мао. Они считали, что спасли маоизм, отдалив идеи «великого кормчего» от его ошибочных действий.
Опор об идейном наследии Мао занимал центральное место в китайской политике на протяжении 1978–1979 годов. В самом начале непоколебимая верность Хуа Гофэна заветам Мао стоила ему политического капитала. Но Хуа Гофэн не стал запрещать дискуссии и в конце концов изменил свою точку зрения, продемонстрировав редкую терпимость и завидные лидерские качества[62]. Эти дискуссии наряду с убедительной победой прагматизма ослабили идеологическую монополию радикального маоизма, сложившуюся во время «культурной революции». Таким образом Коммунистическая партия Китая подготовила почву для реформ, не отрекаясь от учения Мао и используя идеологию для обоснования легитимности власти.
Сразу после смерти Мао в политической жизни Китая стали происходить быстрые и очень важные изменения – ив кадровом составе партии, и в идеологии. Вез этих перемен дальнейшие реформы были бы невозможны. Как считает большинство ученых, экономические реформы в Китае не сопровождались реформами политическими, а следовательно, коренным образом отличались от преобразований в странах бывшего социалистического лагеря, совершивших переход к капитализму. Однако подобная точка зрения не выдерживает критики. Хотя после смерти Мао Китай не решился провести демократизацию, политическая реформа имела место – но в иных формах. В конце 1970-х – начале 1980-х годов Дэн Сяопин неоднократно говорил, что политическая реформа в Китае включает демократизацию, однако при этом он имел в виду разнообразие мнений внутри КПК, а не многопартийную систему. 8а всю свою долгую историю Китай практически не знал демократии (если под ней понимать политическую конкуренцию партий в борьбе за власть). Тем не менее экономические реформы в Китае начались с важных кадровых перестановок и пересмотра идеологии, и в результате ведущие посты в стране заняли люди широких взглядов, стремившиеся к реформам или по крайней мере им сочувствовавшие