– Мы приехали вчера около полуночи, – затараторила гостья. – Меня утром в девять разбудила горничная и пригласила сюда. Мой муж, наверное, в душ пошел, он долго моется обычно. Не рассказывайте без него ничего. Мы всю дорогу гадали, о каком завещании идет речь.
– Семеро одного не ждут, – воскликнул Анатолий Григорьевич. – Если кто-то любит в ванной по часу сидеть, то семь футов ему под килем. А мы хотим узнать, что можно взять.
– Вам же объяснили – все, – одернула его Кузнецова.
Сергей Леонидович толкнул жену в бок.
– Молчи. Ты тут не главная.
– Виктория Ивановна права, – сказал адвокат.
– Вот видишь, – обрадовалась толстушка, – умные люди всегда со мной соглашаются.
– Но есть два ограничения, – продолжал Горюнов. – Особняк состоит из центральной части и флигелей, связанных с основным зданием галереями, где висят картины. Их трогать нельзя, они составляют коллекцию, которую Виктор Маркович собирал всю жизнь. Если позволите, я потом расскажу вам ее историю.
– Небось там бешено дорогие полотна, – пробормотал Плотников.
– Разные, – уклончиво ответил Юрий Петрович. – Можете любоваться ими, сколько хотите, но брать домой их нельзя.
– Вот так всегда, – надулась Виктория Ивановна, – что получше, вечно мимо носа пронесут.
– Не расстраивайтесь, – сказала Луиза, – в особняке море картин, если хотите живописную работу получить, то найдете по своему вкусу.
– Поняла теперь, почему не стоило сразу на дурацкую вазочку кидаться? – сказал глава семьи Кузнецовых. – Надо походить, повыбирать, подумать.
– С мазней все ясно, – перебил его Анатолий Григорьевич, – но Юрий Петрович сказал о двух ограничениях.
Вместо адвоката заговорила Луиза:
– Мы находимся в библиотеке, которая соединена с кабинетом моего покойного мужа. Здесь множество книг. Но вон в тот шкаф Виктор Маркович не разрешал никому заглядывать, запрещал даже горничным пыль смахивать с полок, сам орудовал метелкой.
– Библиографические редкости? – предположила Лариса Феоктистова. – Первые прижизненные издания Шекспира? Старопечатные тома? Манускрипты?
– Да уж, самое ценное не трогай, – опять надулась Виктория Ивановна.
– Нет, на полках отсутствуют раритеты, – успокоила Кузнецову Луиза. – Обычные книги, просто очень любимые Виктором Марковичем.
– Шкаф красивый, – отметила Лариса Яковлевна. – Мебель брать можно?