Однако несмотря на то, что жизнь, как считал Герман, загублена
окончательно и полностью, расставаться с ней ему все равно не
хотелось. Денег у него все еще оставалось прилично – ну, по его
меркам конечно же. Хватило бы, чтобы убраться куда-нибудь на Гоа и
прожить там пару лет, не работая и ни в чем себе не отказывая. Если
фрилансить, пребывание в тропическом раю можно продлить до
бесконечности. Одна заковыка – Герман еще только вступил на
скользкую дорожку афериста и преступника, и потому понятия не имел,
как выехать из страны имея на руках подписку о невыезде. Поэтому и
пытаться не стал.
Решил залечь на дно и дождаться, когда все хоть немного
уляжется. Подумать, а потом уже решать – идти ли с чистосердечным
признанием в органы, или придумать что-то более оригинальное.
Главное, больше не действовать импульсивно. Деревеньку для
залегания на дно выбрал по карте – совершенно произвольную.
Электричка довезла до станции, потом еще час автостопом, пара часов
пешком по проселочной дороге.
Деревня с незатейливым названием Михайловка опознавательных
знаков не имела. Даже дорожного знака. Ближе к центру домики еще
выглядели жилыми, ну а те что на краю по большей части смотрели на
мир заколоченными окнами и укрывались от непогоды провалившимися
крышами.
- То, что нужно, - пробормотал молодой человек. – Даже если не
смогу договориться о постое, заночую в какой-нибудь из этих хибар,
а потом пойду дальше.
Вокруг, в радиусе пятидесяти километров было два перспективных
варианта – правда, чуть менее подходящих чем Михайловка – не таких
депрессивных и умирающих. Однако скитаться не пришлось. Всего через
час Герман познакомился с одноногим ветераном афганцем, который без
долгих разговоров разрешил ему поселиться в соседнем доме.
- Брательник у меня там жил, младший, - пояснил, как он
представился, дядя Максим. – Помер год назад, нах, а жена с
племянниками еще десять лет назад в город уехали. Буен был Лешка,
когда выпимши, а не выпимши я его как раз те десять лет и не видел.
Нах. Так что заселяйся да живи, мне не жалко. Да и денег особо не
надо – только за электричество плати – вы, молодые, дохрена
электричества тратите.
Сам дядя Максим тоже не гнушался выпивки и очень обрадовался
появлению собутыльника, так что за следующую неделю Герман так и не
побывал в арендованном доме. И только на восьмой день, когда
проснулся, понял, что если так и продолжится, то никаких бандитов
не потребуется. Помрет сам и без всякого насилия.