— Милош,
дружочек, признайся, это же он! — воскликнула Алиса, когда дрессировщик вместе
со своей живностью двинул прочь. — Это же с ним ты меня собираешься
познакомить?
— Не
понимаю, — пробурчал Милош, — что в нем такого замечательного?
— Как
что? Он же такой… — Алиса зажмурилась, — такой властный!
— И
что в этом хорошего?
Алиса
глянула снисходительно, — Ах, тебе не понять, — после чего махнула рукой и
отвернулась.
«Да
уж, — подумал Милош. — Не понять, это точно».
На
арену выскочил клоун, отработал номер и тоже убрался. Артисты вышли на поклон,
и представление закончилось.
— Ну
же, идем! — Алиса вскочила и потащила Милоша за собой, знакомиться.
Опомнившись,
он перехватил инициативу и первым вошел в цирковое закулисье. Идя рядом, его
спутница с восторгом глядела по сторонам. Под ее вздохи Милош и добрался до
гримерки дрессировщика (на шторе, отделявшей ее от коридора, белела приколотая бумажка
с надписью).
— Стой!
— воскликнула Алиса, когда он попытался пройти мимо. Останавливаться не
хотелось, но пришлось — поправив лиф платья, Алиса сдула упавшую на глаза прядь
и, произнеся: «Тук-тук», заглянула за штору.
Оттуда
донесся визг, и Алиса рванула прочь.
— Ты
чего, — спросил Милош, догнав.
— Это
женщина! Как я сразу не догадалась? Только мы можем так повелевать, — вид у
бывшей подруги был совершенно расстроенный.
Милош
покачал головой и счел за лучшее промолчать.
В
кабинет директора цирка они вошли, когда Алиса наконец успокоилась. Рубилиус,
кудрявый светловолосый добряк, отложил недописанную бумагу и с радушным видом
вышел из-за стола. В то же мгновенье из-за шкафа выскочила здоровенная псина и
с рыком бросилась на гостей.
— Стоять!
Место! Спать! — рявкнул Рубилиус. Чудовище резко затормозило, затем метнулось в
угол и, рухнув на подстилку, захрапело.
Милош
глянул на Алису, ожидая, что ту придется успокаивать, но, увидел распахнутые от
восторга глаза и понял, что можно уходить — здесь он больше не нужен.
Что
он и сделал, представив потенциальных будущих молодоженов друг другу.
И
все вроде было хорошо, цель достигнута, и первокурсники вот-вот должны были
получить свой долгожданный перевод, но на душе почему-то было неспокойно.