— Поэтому если возражений нет, можете быть свободны, — нервно
потирая ручки, закончил Хэндо.
Разумеется, возражений не нашлось. Кому в здравом уме придёт
затягивать и без того затянувшееся мероприятие? Рабочий день никто
не отменял, как и план продаж. Именно поэтому я и остался в
кабинете — мне было плевать и на первое, и на второе. Мне
оставалось лишь терпеливо, с невозмутимым лицом дождаться, пока все
выйдут.
В лицах проходивших мимо сотрудников мне виделось собственное
отражение: двадцать с чем-то там лет; телосложение уставшей от
жизни вешалки; унылая офисная одежда, удобная лишь в тех случаях,
когда возникает вопрос, куда повесить бейджик. От всех них я
отличался тем, что у меня-то были талант и харизма, спасшие мою
карьеру от застревания в вечной середине карьерной лестницы, где за
каждым шагом вперёд неизменно следует шаг назад.
В мою сторону кидали многозначительные взгляды, иногда даже
сочувственные, хотя это точно было лишним. Я ни в чём не
провинился, а даже если бы так и было, моей практически безупречной
репутации хватило бы на пару крупных жертвоприношений и ещё на
десяток поменьше. К слову, она, репутация в смысле, была совсем
неподалёку — в соседнем кабинете, покрывала стены различными
табличками свидетельствующими о том, какой я отличный сотрудник. То
были невероятно престижные награды, такие как сотрудник месяца,
работник года или лучший офисный сотрудник 201Х года. Глядя на них,
я задавался всего одним вопросом: «почему про столь замечательного
человека ещё не рассказывают по телевизору?».
Пока мистер Хэндо разбирался со своей секретаршей по какому-то
вопросу, я взглянул на свой бейджик. Иногда жизнь проносилась мимо
меня на такой скорости, что приходилось напоминать себе собственное
имя.
Тут, впрочем, было без изменений. Звали меня всё так же: Ота
Кохэку. Следом шла должность, и она тоже, к сожалению, а может, и к
лучшему, пока не изменилась: руководитель отдела маркетинга.
Удивительно, как много скрывалось за этой простой надписью. Почти
вся моя жизнь.
— Ота, как дела, как жизнь? — регулярно спрашивали у меня
малознакомые люди, всё ещё числящиеся в контактах как «друзья».
— Всё так же — отдел маркетинга, — отвечал я, и этого всегда
хватало.
От размышлений меня отвлёк голос Хэндо, который, кажется,
наконец объяснил своей помощнице, что именно от неё хочет. Теперь,
когда она сделает всё неправильно, он хотя бы сможет сказать, что
просил совершенно другое.