В середине зала было большое костровище, над ним висело
несколько цепей. Я подняла голову, чтобы увидеть крепление, и
просто потеряла дар речи. Куполообразный потолок с небольшим
отверстием по центру, на отверстии сверху лежит балка, или бревно,
и к нему прикреплены эти цепи. Как сложно все. Такие декорации
нужно возводить не один месяц, а у строителей, чаще всего, времени
пару – тройку недель. Доски не новые, нет ни одного «косяка»,
которые я находила на съемочной площадке. И много ругани было с
хозяйственниками, что деревянные столы собраны саморезами. А тут –
комар носу не подточит. Идеально. Что они снимают? Бюджет тут
бескрайний - видно даже не вооруженным глазом.
У дальней от входа перегородки стоял длинный стол и две лавки по
обе стороны от него. Дерево на столешнице было начищено до белизны,
но разделочными досками, видимо, не пользовались – она вся была
покрыта мелкими и крупными зарубками от ножа.
Я вышла за ворота. Солнце в зените, значит уже не меньше часа.
На небе ни одного облачка. Перед домом был большой загон из
невысоких, забитых в землю столбов, и редких досок. В загоне были
прекрасные белые овцы. Справа небольшой сарай, в котором говорили
люди. Я пошла к нему. Навстречу мне вышла Иста.
- Как ты себя чувствуешь? – она всей душой мне улыбалась, как
будто очень близкой подруге, или сестре.
- Спасибо, уже хорошо, Иста, мне нужно срочно позвонить. И нужно
вернуться домой – аккуратно, почти шепотом ответила я.
- Сири, ты дома, это твой дом. Лишь бы Юта не оказалась права,
лишь бы мира не забрала твою голову, – испуганно прошептала Иста, -
отцу не надо знать, что ты не помнишь, он больше всех верит в миру
– его брат тоже в юности потерял голову, и постоянно говорил, что
раньше у него была темная кожа, и жил он в доме до неба, и летал на
крыльях через море.
Мне стало по-настоящему страшно. Я попросила Исту показать мне
где можно привести себя в порядок, и может быть, переодеться. Если
это заигравшиеся реконструкторы, или психи, у меня могут быть
проблемы. Но мое тело… от удара по голове грудь не вырастает. И на
4 размера не худеют. Наверное, я сошла с ума, и сейчас в психушке,
под очень забористыми лекарствами. И вижу в своем больном
воображении все это.
Иста отвела меня за дом. Сразу за ним был большой навес под
которым лежало сено. Навес заканчивался возле речки – она протекала
метрах в 10 от дома, только чуть ниже. В глиняном берегу вырезано
пять ступеней, и обиты маленькими дощечками. Сразу у лестницы внизу
настил из досок, уходящий довольно далеко в реку. Речка была
широкой, противоположный берег был крутой, заросший густыми
соснами. Я обернулась к дому - он стоял очень удачно – река делала
поворот, и течение было не очень большим. Я залюбовалась этим
местом.