– Я отрицаю это обвинение, – твёрдо отказался Эрик. Этот ответ
мы тщательно отрепетировали. – И заявляю, что это клевета. Игру
десятилетних детей представили, как преступление банды. К тому же
всё якобы украденное было практически сразу возвращено туда, где
было взято.
– Я тоже считаю это клеветой, оскорбительной для нашего
семейства, – добавил я. – Ваша газета полностью извратила факты,
умолчав о важных деталях. Замечу, что как раз сегодня эта гнусная
сплетня дошла до сиятельной Милославы, и она изъявила желание
посетить вашу редакцию. Да, ваша газета специализируется на
сплетнях, но даже в сплетнях следует оставаться в рамках приличия.
Я не смогу долго удерживать сиятельную от визита, так что
настоятельно рекомендую вам немедленно напечатать правдивую
историю, и конечно же, с подобающим извинением. Ведь что ни говори,
а ваша газета тоже нужна и востребована обществом. Давайте приложим
все силы, чтобы её сохранить.
Надеюсь, до них всё-таки дошло. Но если они завтра не напечатают
опровержение, я лучше сам пошлю парней Кельмина разнести эту
редакцию. Исключительно из соображений гуманности – если к ним
придёт мама, то дело кончится для них гораздо хуже. Она и в самом
деле здорово разозлилась, прочитав всю эту чушь об Эрике.
– У некоторых могло возникнуть ложное впечатление, – продолжал
я, – что поскольку почтенный Эрик официально ещё не является членом
нашего семейства, то его можно безнаказанно оклеветать. Это не так.
Подобные действия наносят урон чести семейства Арди и лично
сиятельной Милославы Арди. Помните об этом, пожалуйста. Следующий
вопрос.
– «Дамский взгляд». У меня личный вопрос к почтенному Эрику.
Высшие очень редко выходят замуж – что вы чувствуете, женясь на
Высшей? Видите ли вы какие-нибудь отличия по сравнению с обычной
женщиной?
Дамы, как всегда, о своём, о девичьем. Вот зачем мы со Ждановой
целый вечер мучились, составляли список возможных вопросов, а Эрик
заучивал ответы? Никто эти вопросы не задаёт, а спрашивают о
какой-то ерунде. Ну, посмотрим, как Эрик выкрутится.
– Я чувствую себя счастливым, разумеется, – куртуазно выдал
Эрик. – И я ни с кем не собираюсь сравнивать любимую женщину – она
для меня единственная на всём свете.
Ах, хорошо сказал! Оказывается, и сам может, без наших с Есенией
подсказок, и это радует. Думаю, после такого ответа «Дамский
взгляд» представит Эрика читательницам как надо – женщины от таких
речей просто тают. Ещё бы – не какой-нибудь тупой вояка, а ещё и
знает слова любви[1].