Неподалеку от посёлка находились
развалины, вдохновлявшие на подвиги не одно поколение мальчишек —
главным объектом был, конечно, завод, от которого осталось немало,
от полупустых цехов, до энергетических щитов, в которых, по слухам,
по сей день водилось электричество. Полазать по заводу — это было
престижно. Да еще можно гаек набрать на грузила, к примеру. Поэтому
на завод, в отличие от аэродрома, ходили охотно и много, невзирая
на запреты и угрозы.
А вот аэродром растащили подчистую,
всё, что на нём имелось — это чудом сохранившаяся вышка, стены
ангаров, лишенные даже крыш, и огромное, постепенно прорастающее
травой бетонное поле, в самом центре которого находился почти
полностью лишенный обшивки остов самолёта. То есть обшивка
сохранилась на кабине, да местами над участком, где когда-то был
салон, крылья жители Морознова давно ободрали полностью, потому что
им надо было «железки поплощее». Всерьез аэродром интересовал,
пожалуй, только братьев Фламма, прочие же считали его местом
никчёмным, и были, пожалуй, правы. Что там делать, в этом чистом
поле, продуваемом всеми ветрами, в котором от дождя можно укрыться
только под вышкой, да и то с риском получить по голове какой-нибудь
железкой? Дурное место, да и никчёмное. Никудышное.
***
Комаров, Зотов, и Ковригин нашлись
там, где и ожидали их найти Ян с Полом — за главным корпусом
завода, на своем «коронном месте». Коронное место располагалось за
одним из цехов, в укромном закутке, и обладало сразу несколькими
преимуществами. Во-первых, оно находилось под крышей, потому что в
закутке был дебаркадер для выгрузки машин, и имелся неплохо
сохранившийся навес. Во-вторых, удрать, если что, можно было сразу
в двух направлениях. В цех, по лестнице наверх (страшновато, потому
что лестница сильно проржавела), и вниз, в люк (еще страшнее, но
если сравнить с тем, что устроят взрослые, если поймают — не так уж
и страшно). Место гоп-компания себе устроила роскошное, с размахом:
из конторки приволокли диваны и кресла, причем даже мягкие,
обтянутые расползающимся дерматином, ящики, заменяющие столы, и
даже для чего сейф с сорванной дверцей, которую, впрочем, ушлый
Комар приставлял на место.
— О, крыса ползёт, — Коврига, увидев
братьев, приподнялся с дивана, и ухмыльнулся.
— Какая? — спросил Комар. Он
вставать не спешил, сидел в своём любимом кресле, и курил, пуская в
воздух сизые дымные кольца.