- Не совсем. Но как я понял, на каких-то путников, следующих
сюда, напали по дороге, а у одного из них тут мать. Кажется, она
сегодня переживет своего ребёнка... Кыс раньше меня убежал,
подозреваю, что он где-то там.
Я вздохнула.
- Отпусти.
И не отрывая взгляда, повторила.
- Отпусти. Я пойду туда.
Буквально одно мгновение Кирилл буравил меня взглядом, а потом
чуть-чуть отодвинулся, для того чтобы взять мою руку в свою
ладонь.
- Ни на шаг от меня не отставай, - предупредил он и понёсся к
месту событий.
***
Кирилл
Я боялся. Я просто до ужаса боялся, что не смогу защитить свой
цветочек. Вчера я делал пробную вылазку. Кентавры. Они же
полу-лошади. Огромные, под два метра, мускулистые и, что самое
главное, совершенно неизученные.
Если с людьми для меня было всё понятно - я знал расположение
мышц, все болевые точки, мог взглядом определить достойного
противника и даже просчитать свои шансы в любой схватке, то здесь я
вдруг резко стал совершенно бесполезен.
Это не значит, что при случае я сдамся без боя, это просто
значит, что я рискую потерять Алисию. Поэтому я всеми силами
выбирал самые безлюдные.. Безлошадные.. Безкентаврные места. Пока я
не узнаю их отношения к принцессе соседней страны, я не буду им
доверять.
И вот теперь она смотрела на меня своими пронзительными, не по
годам серьёзными глазами, и в них я видел укор. И я был с ней
согласен.
Веду себя, как последняя скотина. Тут, совсем рядом кто-то
страдает, а я не двигаюсь с места и девушку не пускаю.
Но если отпущу, то рискую ею самой.
Я бы наверное запер её в доме и закрыл все окна и двери, чтобы
не проникали звуки с улицы, но видел - Алисия уже всё решила для
себя.
- Отпусти. Отпусти. Я пойду туда.
В глазах непоколебимая решимость. Она готова пожертвовать собой
ради тех, кого совсем не знает, ради тех, кто может стать её
врагом.
Потому что она - настоящий врач. Кажется я понял, почему именно
у неё открылись целительские способности. Это не профессия - это
призвание всей жизни.
И я отступил. Я никогда не смогу заставить еë пожертвовать
пациентом ради своей безопасности. Потому что это еë сломает, и она
этого не простит. Себе. Не мне, я это знал. Как раз меня она
поймёт, а вот себя не простит.
Поэтому я взял её такую маленькую ладошку, и кивнул своей
женщине с титановым стержнем.