Ольге Андреевне очень хотелось объяснить дочери, что не всегда такие моменты зависят исключительно от одного человека, но она знала, что разговор еще больше смутит Алену. Гордая она у них девочка, сочувствия и уж не приведи господь, жалости не потерпит. Именно поэтому Алёнка предпочитала делать вид, что, как и прежде, находится в эпицентре школьной жизни, а Ольга Андреевна не спешила лезть ей в душу, уверенная, что всё со временем наладится. Дочь у неё не из тех, кто сдается, своё место еще обязательно найдёт. Просто на это, видимо, уйдёт больше времени и сил, чем они предполагали. В общем, за Алёнку она сильно не переживала, но вот сын по-настоящему беспокоил.
У семнадцатилетних парней были более примитивные методы социальной борьбы, чем у шестнадцатилетних девчонок, и зачастую все вопросы решались силой. Лёшка же в этом плане никогда особо не блистал, да и не возникало до переезда такой необходимости.
По натуре он был очень спокойным, неконфликтным молодым человеком. На рожон и в сомнительные компании никогда не лез, но постоять за себя мог. Вот только против тех, кто привык кулаками и угрозами выбивать своё место под солнцем это было не эффективно, скорее даже раззадоривало.
Ольга Андреевна мало, что знала, сын был скрытным и все переживал в себе, но то, что ему приходится несладко, чувствовала материнским сердцем, и оно кровью обливалось от неизвестности, и страха.
Нет, Лёшку не били, но деньги стабильно отбирали и издевались, судя по обмазанной чем-то одежде. Сколько они с Алёнкой не допытывались, что за сволочи это творят, Лёша молчал, как сыч, либо посылал куда подальше. Тоже гордец еще тот.
Алёнка пыталась проследить за ним, но попытки не увенчались успехом, только переругались с братом, а ведь руководствовались одним: Лёшка её пытался уберечь, а она за него вступиться.
Вот так и жили – на нервах и в бесконечных переживаниях. Сегодняшний вечер тому наглядное подтверждение: на часах уже десятый час, а Лёшки все нет, и Ольга Андреевна себе места не находит, как и Алёнка, то и дело поглядывающая на часы. Будь они в родном городе, до полуночи бы даже не хватились, но здесь после девяти можно смело начинать бить тревогу, что Алёнка и делает, отложив шитьё.
— Мам, я пойду Лёшку искать, - решительно объявляет она, не в силах больше бездействовать, когда брат неизвестно, где и с кем.