- Не бойся, я себя в обиду не дам! –
уверенно ответил парень, поднимая взгляд и смотря прямо в глаза
Субару.
Хоть Хаято и перестал жить прежней
жизнью бойца, талант он свой не потерял, как и все, что навсегда
закрепил в своей памяти усиленным трудом и ежедневными
тренировками. Каждый день он начинал с пробежки, тратил час на
гимнастику, упражнения и отработку приемов, убеждая себя в том, что
рано или поздно наступит день, когда ему придется поквитаться с
отцом за ТОТ САМЫЙ день…
Дворецкий, осознав, что договориться
не получится, попрощался и ушел, практически выпроваживаемый
хозяином квартиры. Захлопнув за ним дверь, Хаято поторопился к
любимому V.I.P. креслу, но бросив взгляд на окно любимой актрисы, к
своему разочарованию, увидел, что оно плотно занавешено тяжелыми
шторами. Шоу закончилось, все билеты были раскуплены, повторения не
ожидалось…
- Сайто, будь ты проклят! Чтобы тебя
на ёлку сажали ежегодно! Чтоб твоя секс-кукла порвалась! Чтоб…
Крики неудовлетворенного парня
раздавались еще долго, беспокоя жильцов…
***
Каминари Хаято с детства был
необычным ребёнком. По всему клану ходила легенда, передающаяся из
поколения в поколение о том, что мальчик родился в год Священного
солнцестояния, в месяц бешеного обезьянодракона, кусающего свой
хвост, в день озабоченного бабуина-мастера боевых искусств Четырех
кулаков, в час Лисьего духа с шестым размером, в минуту
сосредоточения чакр теневых двойников. Все это могло означать
только одно – на свет появилась легенда, которая изменит мир.
С трех лет Хаято тихо сидел в
неприметном уголке семейного додзё и наблюдал, как ученики клана
Каминари в поте лица тренируются под руководством мастеров и его
отца, Каминари Сайто. Отца, которым мальчишка искренне восхищался,
почитая его как второго человека после бога войны и боевых
искусств. Движения учеников клана были отточены огромными усилиями,
каждый шаг этих трудяг заставлял мальчишку приходить в дикий
восторг. Он с замиранием сердца смотрел на то, как проходят их
спарринги и радовался каждому новому приёму, который ему удавалось
увидеть. Никто не мешал ему смотреть на них, ведь его так и так
собирались воспитывать как воина и опору для семьи. Можно было
сказать, что мальчишка жил в практической вседозволенности и его с
огромной радостью могли впустить посмотреть даже на секретные
клановые тренировки.