«Римма — это полный провал! Твое первое за несколько лет общение
с парнем потерпело фиаско!» — подсказал ехидный внутренний
голос.
— Я… Люк… Мне стыдно за то, что произошло… — начала я, но
оборотень прижал горячую ладонь к моим губам.
— Тшшш… Не извиняйся, малыш… — прошептал он, я же попыталась
отодвинуться дальше. — Все хорошо. Я принес тебя сюда, это комната
одного моего знакомого.
Я кивнула, хотя мне было непонятно, почему Люк принес меня сюда,
а не к себе. Но, видимо, ему так было удобнее.
— А император? Он не будет меня искать? — взволнованно спросила
я, стараясь побольше завернуться в плед.
Люк покачал головой.
— Сюда он точно не придет. Приготовить тебе чай?
Я с благодарностью кивнула. Было очень холодно, и чай помог бы
согреться. К тому же, после такого стресса это было лучшее
успокоительное.
Люк встал, куда-то отошел, а затем принес поднос с дымящимся,
очень пряным на запах, чаем и конфетами.
Я отхлебнула из чашки и даже прикрыла глаза от удовольствия.
Имбирь и облепиха. То, что нужно, чтобы согреться.
Раскусив конфету, во рту оказался жидкий ром. Я улыбнулась.
— А где же хваленое малиновое варенье? Помнишь, как ты угощал
меня им? — я постаралась улыбнуться, уже предвкушая, как рассмеется
Люк, называя меня «Мышкой». Однако, Люк был, видимо, слишком
потрясен произошедшим со мной. Я заметила, как напряглись его
плечи, а золото, которого я раньше не замечала в его глазах, лишь
сильнее заплескалось в них.
— Я хочу тебе кое-что показать, — сказал, наконец, он. —
Смотри!
Люк выудил откуда-то из кармана маленькое зеркальце в резной
оправе. Он провел по нему рукой и в зеркальце отразился красивейший
город. Удивительный, сказочный. Казалось, что все домики, словно
пряничные, с красной черепицей, с цветочными горшками на окнах, в
которых цвели гортензии, бегонии, веселые маргаритки и другие,
незнакомые мне цветы. Улочки были маленькими и выложенными
брусчаткой. За городом же были поля, там паслись коровки и жужжали
пчелы, я даже как будто почувствовала запах… меда и молока…
— Какой теплый город! — воскликнула я, восторженно глядя в
зеркальце.
Люк улыбнулся.
— Когда-нибудь, я покажу тебе его…
Я вздохнула.
— Боюсь, не получится! Ведь ты знаешь, что я — хиккикомори… —
начала я, но Люк отчего-то меня перебил.
— Послушай, Римма… Перестань называть себя этим дурацким словом.
Я не верю ни на грош, что оно хоть как-то относится к тебе!