Ирха, как и мы с Лушкой, оказалась из обездоленных. Но в отличие
от нас выглядела она вполне пристойно: тулупчик получше моего,
платок приличный, да и на внешность хорошенькая. Симпатичная
девочка. Шекастая, румяная. И смотрит доброжелательно и спокойно.
О, чую, не зря Гриха про тележку спрашивал. Как бы не для этой
девицы решил подарок сделать. Очень уж выразительно он смотрел на
нее. Явно глаз положил.
- Вот, - подтолкнул он Ирху ко мне. И добавил, подтверждая мои
догадки, - знакомая моя. Батька ееный повесился недавно. Харчевню
держал. В долг у наших взял, а отдать не смог. И от расстройства
того... харчевню в счет долга забрали, а Ирху с матерью из дома
выгнали. Я помог комнатку снять. Теперь вот с работой хочу
помочь.
Я смотрела на девочку. Она мне нравилась. Что же, рискну. А там
посмотрим.
- А ты, что сама скажешь? - обратилась я к ней.
- А что сказать, - она грустно улыбнулась, - Гриха все сказал
уже. Работу я знаю, батьке с малолетства в харчевне помогала. Ежели
возьмете меня, работать буду хорошо. Не подведу.
- Хорошо, - я решилась, - можешь начать сегодня?
- Могу, - открыто улыбнулась девушка.
- А что за харчевня-то была?
- Так на воротах, - Ирха опустила глаза, пряча боль, и виновато
улыбнулась, - не слишком хорошее место. Кто быстрее уехать хочет,
кто, наоборот, в город торопится. Но на жизнь хватало.
Я знала эту харчевню. Ирха была права, не слишком удобное место.
Туда приходят только стражники перекусить во время смены и те, кому
не досталось места в других.
Коротко объяснив Ирхе и Нюню их задачи, я отправилась домой,
предвкушая, как упаду в постель и высплюсь.
Лушка и Анни еще спали. Я заползла под теплое одеяло и
вырубилась, кажется раньше,чем прижала к себе дочку. Но поспать
вволю мне не дали.
Проснулась я оттого, что кто-то пытался открыть мне глаза
крохотными пальчиками.
- Мама? Мама, ты спись, - маленькие ручки гладили меня по лицу.
Анни проснулась и так обрадовалась, увидев меня, что, конечно же,
не смогла оставить в покое. Она шлепала меня по лицу ладошками,
засовывала пальцы в глаза, нос, рот, уши. Теребила мочки, слюнявила
неумелыми поцелуями все лицо, - мама, спись? Ма-ма...
После того, как Селеса с детьми уехали, обязанности утренней
няньки взял на себя Лушка. Он присматривал за сестрой. А когда мы
возвращались домой, заменить пустые горшки на полные, я успевала
одеть и накормить малышей.