Рыжие, как и в прошлый раз, возле шатра ошивались, снег топтали.
Кроме них рядом больше никого и не было. Зимой-то на бревнышках не
посидишь день-деньской. И свита Смотрящего в ближайшем кабаке
зависала.
Ирха, виновато улыбнувшись, первым делом к Грихе кинулась. С
радостным писком повисла у него на шее и зашептала что-то на ухо.
Делилась, наверное, новостями. Не зря же Гриха улыбаться начал, а
потом подхватил Ирху на руки, да закружил так, что завизжала она от
притворного страха. А один валенок с ноги свалился и в сугроб
улетел. Пришлось Митке за ним бежать, пока брат невесту на руках
держал, чтоб она ногу не отморозила.
- К Смотрящему? - спросил он, протянув Ирхин валенок брату,
будто строго, а у самого губы разъезжались в невольной улыбке. -
Решила таки продать тележку?
- К нему, - улыбнулась, - не, Митка, у меня предложение
получше...
Он кивнул и исчез под пологом шатра. А я только теперь поняла,
почему Гриха тележку мою хотел выкупить. С таким доходным делом
Ирха в глазах свекра будущего совсем по-другому смотрелась бы.
Получив разрешение, мы с Ирхой и Грихой вошли в шатер. С
прошлого лета обстановка здесь почти не изменилось. Так же стояли
столы, скамейки, лежала на земле свежая, блекло-желтая солома...
Только столы пусты были, без угощений. И Смотрящий в этот раз
совсем один сидел. Закутался в тулуп, шапку лохматую до бровей
натянул и из огромной кружки горячий взвар потягивал. Над кружкой
вился густой пар. И на весь шатер пахло яблоками с корицей и
медом.
В центре жаровня большая стояла, наполненная ярко-красным,
раскаленным углем. Если бы не она, околел бы Смотрящий в шатре
сиднем сидеть. Когда ходишь-бегаешь, мороз-то легче
переносится.
- Дядька Петро, - взял слово Гриха, - Елька хочет харчевню
Шокора, батьки Ирхиного, у тебя выкупить.
Смотрящий взглянул на меня с неприязнью:
- Пусть берет. Три грила, - назвал он цену, от которой у меня
глаза на лоб полезли. Ирха громко охнула, а Гриха засмеялся:
- Да за такие деньжищи можно харчевню в центре выкупить. Ты,
дядька Петро, берега-то видь. Грил — красная цена за эту халабуду.
А ты с того грила долями уже половину получил.
- Три грила я сказал, - в голосе Смотрящего послышалось
недовольство.
Но Гриха только улыбнулся шире:
- И не стыдно тебе, дядька Петро, на счастье племянника любимого
наживаться? Елька патент гильдейский у Ирхи выкупить хочет. А с
такими деньгами мой батька на свадьбу сразу согласен станет. Так
что не руби ты с плеча, дядька.