- Эй, чего так мало, уважаемый? –
возмутился я, вспоминая, что кто-то из условных братьев говорил,
как минимум о двойной стоимости лекарственных растений.
- Не хошь, как хошь, - пожал плечами
НПС. – Тады ищи знахаря. Ежели повезет, он у тебя и по пятаку
примет.
- А где искать?
- В нашей деревне своего нема, но по
пятницам приходит шаман из города, - любезно поделился информацией
продавец. – Хошь жди, хошь сам туды сбегай.
- Нет, овчинка выделки не стоит, -
прикинул я. – Договорились, бери по два медяка.
- Тадысь держи, малец! – лавочник
высыпал мне в ладошки горсть монет и поинтересовался на своем
странном говоре: - Куплять чаво бушь?
Взгляд уперся в алебарду крайне
редкой модификации: без копейного острия, зато с двумя чуть
смещенными друг относительно друга полумесяцами топора на смежных
сторонах наконечника. Широкие стальные лезвия, как у секиры,
способны разрубать сверхпрочные латы, а укороченная металлическая
рукоять с противовесом благоприятным образом влияет на скорость
атаки. Изящная, но чрезвычайно опасная штука.
-Сколько стоит? – указал я пальцем на
понравившееся мне оружие.
- О, это дюже дорогая для тебя вещица
– три серебряных с полтиной, - объявил цену хозяин.
«Действительно, недёшево! - мысленно
присвистнул я. – Те же мечи почти в пять раз дешевле».
Выручка от продажи одуванчиков да
пастушьей сумки составляла девяносто две медные монеты. То есть по
курсу даже меньше одного серебряника. Если добавить награду за
задания и дроп с драконов – еще сорок монет. Плюс с щуки монетка.
Да за продажу рыбацкого копья семнадцать медяков. Итого: не хватает
каких-то двух металлических кругляшек – одной беленькой и одной
красненькой.
В принципе можно вооружиться
чем-нибудь другим: секирой, луком, арбалетом, дубиной, посохом или
обычным копьем, но мне вдруг захотелось именно эту алебарду.
- Возьму за два с половиной
серебряных! – предложил я.
Народ на форуме сообщал, что с НПС
можно торговаться, но этот не уступал:
- Нет, итак с нее выгоды не имею - по
себестоимости отдаю. Мне эту красавицу заезжий воин за четверть
стоимости спихнул. Помню, разбудил посреди ночи, слезно умолял
помочь, говорил: «деньги нужны срочно». Ну, я сердобольный и
пожалел. А ведь чуял же тадысь, что негоже связываться, и как в
воду зрел: третий год тут пылится – никому не нужная.