Он положил указательный палец на ее нижнюю губу, оттягивая вниз и обнажая ровные белые зубы. И облизнулся довольно.
- Воссоединение… Я так скучал, - его голос был глумливым. – А ты скучала, Кэнди?
- Пожалуйста… - Прошептала девушка едва слышно. – Пожалуйста…
- О чем ты просишь? – приложил он ладонь к уху, делая вид, что не слышит.
- Отпусти, пожалуйста… пожалуйста, - ей было так страшно, что каждый звук давался с трудом.
Лиловые глаза сверкнули.
Ее похититель откинулся на спинку стула, сложив руки на коленях.
- Не могу, - честно признался он и потер выступающий подбородок. – Или… Да-да-да.
Тонкие губы растянулись в улыбке, на щеках появились ямочки – такие бывают лишь у веселых людей, которым часто приходится смеяться. Но кому нужны чертовы каньоны на щеках, если в глазах – ненормальность?
- Поцелуй меня. До головокружения. Сама. Тогда отпущу. Как тебе идея?
Девушка часто закивала, согласная на все, лишь бы выбраться отсюда живой. В ответ ей досталась улыбка, в которой обаяние крепко смешалось с омерзением. Как виски с колой.
- Сладко целуй, Кэнди.
Шкатулка замолчала, и мужчина, дернувшись, схватив ее, вновь повернул несколько раз ключ, приложив к уху, чтобы музыкальная капель зазвучала вновь.
«Пам-пам… Пам-пам-пам… Пам… Пам-пам-пам-пам»…
Жуткая колыбельная пробирала до костей.
- Правда? – немигающим взглядом уставилась в страшное лицо девушка. Темные спутанные волосы закрывали ей пол-лица, из-за запекшейся в уголках губ крови казалось, что они опущены вниз, ссадина на щеке была похожа на длинный шрам.
Она и сама сейчас выглядит сумасшедшей.
Или она стала сумасшедшей после всего того, что произошло.
- Я тебе лгал? – пожал плечами мужчина, сунув руку в карман кожаной куртки.
В полутьме, поймав один из бликов, блеснуло острое лезвие ножа. Девушка инстинктивно сжалась, поняв, что это – конец.
Теперь – точно конец.
Месть удалась.
Но нож не коснулся ее плоти – разрезал лишь веревки, освобождая тяжелые затекшие руки и ноги. А после со звоном полетел на пол. Ее натянутые нервы также звонко резонировали в ответ.
- До головокружения, - напомнил учительским строгим голосом мужчина и вновь сел на стул напротив, устало откинул назад длинные черные волосы, а после молча коснулся узких губ пальцем, незамысловато давая понять, чтобы она начинала.
Он ждал. Предвкушал. Наслаждался моментом. И глаза его заволокло от желания.