Автобус остановился на самом краю частного сектора, и ещё
километр с лишним мне пришлось пилить на своих двоих, прежде чем я
оказался перед забором небольшого особняка.
Покопавшись в сумке, я отыскал ключи, отпер неказистую дверь из
профнастила, прикрученного к железной раме, и оказался во дворе
родовой усадьбы.
Ничего особенного – слева пустая парковка, справа высохший,
жёлтый газон. Прямо – двухэтажный особняк. Небольшой, но и не
крошечный, однако с моим дворцом в Преисподней, конечно…
Всё равно, что сравнивать песчинку и пляж…
За домом виднеется постройка поменьше. «Баня», говорит память
Демида. Есть навес с мангальной зоной, которой, очевидно,
давным-давно не пользовались, огромная собачья конура, но самой
псины не видать. «Усыпили».
Наркун паршивый, как же неловко слышать в голове чужие мысли!
Хотя, надо признать, без них было бы куда тяжелее адаптироваться
так быстро.
Поднявшись по крыльцу, я отпер дверь и вошёл в дом.
- Кто там? – послышался мужской голос из гостиной.
- Я.
Пройдя по коридору, вымощенному мраморными, но местами
потрескавшимися плитами, оказываюсь в большой комнате. На полу –
ковры, на стенах – картины (местами от них остались только следы),
на окнах – тяжёлые, сейчас задёрнутые шторы. Большой телевизор на
подставке, перед ним – невысокий журнальный столик, заставленный
самыми разнообразными бутылками, большая часть из которых уже
пуста. И диван, на котором сидит «мой» родитель.
Николай Орлов, некогда бравый военный, прошедший службу в
горячих точках и разжалованный за превышение полномочий. А точнее –
за пьяную драку с вышестоящим офицером из более знатного рода. Хотя
это и дракой назвать нельзя – отец размолол оскорбившего его
человека из рода Михайловых, в фарш, за что лишился всего – чина,
перспектив, пенсии, и был вынужден заплатить огромную виру.
Наш род лишился почти всех активов, исключая лишь пару пекарен.
Мать после этого слегла в больницу и вскоре умерла. Братья отца
(Демид подозревал, что это он их и подговорил) попытались поджечь
несколько предприятий Михайловых в отместку за случившееся, и были
пойманы, после чего их казнили. Остались только отец, я и Лика –
моя сестра.
После всех этих событий Николай пристрастился к выпивке и
азартным играм, и вскоре начал просаживать в казино все накопления
наших предков. Затем настал черёд фамильных драгоценностей, картин,
и прочего антиквариата.