- Вить, - я обращаюсь к водителю, - Включай камеру и записывай,
как будет проходить обыск, и смотри, делай это так, чтобы они от
тебя спиной не закрывались.
- Не доверяете работе полиции? - усмехается Петров.
- Нисколько, - даже не собираюсь увиливать, - Учитывая, что вас
наверняка наняли, чтобы вы меня тут промурыжили.
Бах! От сержанта доносится явная волна страха, и я понимаю, что
попал в точку. Его товарищ стреляет в мою сторону своими
глазками-бусинками.
- Оскорбление при исполнении…
- Просто предполагаю, - я усмехаюсь и развожу руками, - Если
недовольны, можете написать на меня заявление. Но, так как вы
назвали явную причину остановки – она, якобы, заключается в
ориентировки на машину, лично я вам для обыска не нужен. Оставляю
вас вместе с моим водителем. Обыскивайте машину, раз так хотите, а
мне пора. Витя, оставайся тут.
- Но как же, барин…
- Не спорь! Даже если в каталажку заберут, я тебя вытащу, и
засужу их нахрен. Мы закон не нарушаем, и сейчас нарушаются именно
наши права. Я правда опаздываю.
Я заглядываю в салон, вытаскиваю сумку и разворачиваюсь,
намереваясь добежать до ближайшей автобусной остановки, но…
- Я вас не отпускал, молодой человек!
Сержант хватает меня за руку. Я медленно (для пущего эффекта,
хоть время уже конкретно поджимает) поворачиваюсь, и также медленно
начинаю раскалять руку колдовским пламенем.
- Отпусти.
- Аргх! – обжегшись, в прямом смысле этого слова, Петров
одёргивает руку, - Нападение на…
- Ты глянь кругом, - я киваю на окрестные здания, - Тут камер –
вагон. Каждая из них зафиксировала, что ты попытался задержать меня
без оснований. А огонь… Так это рефлекторная защита на нападение. И
вон, мой водитель всё заснял на свой телефон. Если есть причины, по
которым вы можете меня удерживать – вы обязаны их назвать. Они
есть?
- Покажите паспорт.
Молча достаю из внутреннего кармана пиджака паспорт и открываю
его, показывая сержанту.
- Ещё вопросы? Может, ориентировка есть и на меня? Скажите, что
есть, прошу! Я даже пропущу соревнования, чтобы поехать с вами в
участок. Только вот когда выяснится, что вы «ошиблись», знайте – на
работе не продержитесь и двух дней. Вышибут за милую душу. Ну?!
Мне надоедает эта мышиная возня, и я добавляю в голос совсем
немного страха. Петров, и так понимающий, что перестал
контролировать ситуацию и видящий мой перстень боярского рода,
недовольно и испуганно сопит. Я жду пяток секунд, пожимаю плечами и
отхожу от машины.