- Что? О чём ты, чёрт побери, говоришь? Я кладу трубку!
- Один момент! Видите ли, я доподлинно знаю, что некий Ворон с
помощью этих ваших компаний и маршрутов переправлял в Петербург
наркотики и запрещённые стимуляторы.
- Да ты!..
- Ещё минутку, прошу вас. Можете не сомневаться, доказательства
у меня есть. Этот ваш Ворон был весьма ушлым малым, и вёл очень
подробную чёрную бухгалтерию. А также записывал все свои телефонные
разговоры. Впрочем, если вы попробуете связаться с ним, чтобы
прояснить ситуацию... Думаю, вам уже сообщили, что он куда-то
запропастился, а его логово разнесено в клочья.
Теперь Михайлов не орёт и не возмущается. Он сопит в трубку и
сосредоточенно думает, что же мне ответить.
- Не понимаю, о чём ты, парень.
- Конечно не понимаете, - снова усмехаюсь я, - Но быстро
поймёте, как только я позвоню в таможенную службу и передам им все
данные о том караване из трёх ваших фур, что как раз сегодня
вечером окажутся на границе. Куда более тщательная проверка, чем
обычно, быстро обнаружит спрятанную наркоту. А я не поленюсь, и
отправлю во все новостные издания, недружественные вашей семье,
копии файлов с записями разговоров ваших людей и Ворона. И заодно –
копию в княжеский суд. Пусть сами разбираются, что к чему. Думаю,
если вы окажетесь за решёткой или будете казнены, нам не придётся
расплачиваться с несчастным карточным долгом.
В трубке снова повисает звенящая тишина.
- Допустим… Допустим, что всё так, как ты говоришь. Чего ты
хочешь?
- Всё предельно просто, Афанасий Олегович. Вы пишете расписку, в
которой списываете долг отца. И обязуетесь выплатить моей семье…
Скажем, четыре миллиона рублей.
- За что? – по-деловому спрашивает Михайлов.
Умён, скотина! Сразу понял, что я не блефую. Видимо,
действительно уже знает, что Ворона порешали. А то, что я только
что рассказал, невозможно узнать, просто побеседовав с человеком.
Конечно, он может рискнуть, и не поверить – но понимает, что я не
стал бы блефовать на пустом месте. Это бы значило подписать себе
смертный приговор.
А потому ему проще поделиться, заплатить и избежать массы
проблем. За торговлю наркотиками в крупных объёмах в Великорусском
Анклаве предусмотрено одно наказание – смертная казнь. Думаю,
Афанасию Олеговичу ох как не хочется расставаться со своей головой.
Опять же – он может убедиться, что я его обманул, позже, и вернуть
все свои деньги.