Кассиан с беспокойством отмечал тени, залёгшие под глазами у
воинов от нехватки здорового сна и горячего питания. Тревожился за
Джим, которая выглядела подозрительно тихой и какой‐то обречённой.
За все эти дни она не проронила ни слова, стойко снося все
неудобства непогоды и трудности пути.
Торлаг и Ульв — братья близнецы — смахивали на замёрзших
нахохлившихся воробьёв, в поисках тепла прижимавшихся друг к другу
даже тогда, когда ехали на лошадях. Самое удивительное, что
животные, послушные воле своих хозяев, отлаженно шли в ногу, как
если бы проделывали такое неоднократно ранее. Иногда юноши
предпринимали попытки разговорить единственную девушку в отряде, но
раз за разом терпели неудачу. Джим улыбалась и продолжала молчать,
а Кассиан тревожился ещё больше.
Единственно, что оставалось неизменным, — каждый вечер Джим без
ложной скромности забиралась под плащ к Кассиану. Юноша молча
притягивал озябшую девушку к себе и до утра согревал теплом своего
тела, чутко прислушиваясь к её ровному дыханию. Все его помыслы
были заняты тем, чтобы поговорить с ней об их дальнейшей судьбе. И
если она согласится пройти вместе с ним по жизни рука об руку, то
по прибытию в отогорские земли испросить разрешение на брак у её
семьи. Но имел ли он на это право? Бастард — без имени и племени —
просить руку наследницы такого знатного и сильного рода? В такие
моменты он обычно тяжело вздыхал и ещё теснее прижимал девушку к
себе, словно боясь, что её отберут у него прямо сейчас. В его
отряде тоже не осталось ни одного равнодушного; каждый, при случае
и без, периодически подходил к нему и высказывался по этому поводу,
мол, чего тянешь, командир, переговори с девушкой, пока ещё не
поздно. Но Кассиан всё никак не мог решиться. Вот так, в тяжёлых
думах и полный сомнений, он засыпал лишь под утро.
Утро четвёртого дня встретило отряд лучами приветливого солнца
на совершенно безоблачном синем небосклоне. Ночлег в тот день
решили устроить пораньше: всем необходимо было просушить свои вещи
и хорошо отдохнуть. Через два дня планировалось выйти к узкому
плато, которое было началом Отогорского хребта.
Принято было решение: разжечь костры. Приготовление пищи
доверили Джим. Эльхан и Эвальд с удовольствием взяли на себя
обязанность позаботиться об уставших животных. А близнецы со
знанием дела развешивали вокруг костра промокшие плащи и другие
вещи. Когда солнце начало клониться к горизонту, по поляне
понеслись первые чарующие ароматы, заставляя воинов невольно
сглатывать слюну и в нетерпении поглядывать в сторону кашевара.