Леа легла спать поздно ночью, но
только вот сон никак не шёл. Перед глазами была нахальная улыбка
Его Величества. Леа не собиралась обманывать саму себя, утверждая,
что Теодор – самый обыкновенный мужчина. Нет, вовсе нет. Она
признавала, что имел он внешность достаточно…довольно-таки… Ну же,
Леа, да признайся уже, что он дьявольски красив! И эти медовые
глаза… Да, он красив, это не порок, но это никак не может повлиять
на её отношение к нему. Леа терпеть не могла таких самодовольных
мужчин… и людей в целом.
Но дело сейчас было не в его
внешности и не в её отношении к нему. На данный момент он никому не
причинил вреда здесь в поселении, а с ним так жестоко обошлись.
Девушка вспомнила, как Теодор побежал в сторону леса, но его быстро
поймали, повалили на землю и начали избивать. Эта обоюдная
ненависть заставляла сердце девушки сжиматься от страха и отчаяния.
Ведь нельзя же так! Но снова Леа начинала противоречить самой себе,
вспоминая как император казнил свою жену лишь за то, что та была
Сент дель Мар. Заслужил? Почему-то ей стало стыдно от собственных
мыслей.
Рано утром, пока принцесса ещё спала,
девушка быстро оделась и вышла из дома. На улицах никого не было.
Немного поразмыслив, она направилась к дому, в котором находился
раненый мужчина.
Дом охранял молодой поселенец. Увидев
так рано девушку, он нахмурился.
— Зачем пришла? Тебе здесь не место.
Разве вчерашний урок уже забыла, Леа?
— Нет, не забыла. Но теперь же он под
охраной и как я поняла, связан, так что мне ничего не угрожает.
— И с какой целью ты к нему пришла? –
не унимался парень.
— Я обязана отчитываться перед тобой?
– спросила, сверкнув глазами, девушка. Но её лишь одарили
насмешливым взглядом. Тогда Леа добавила: - Я же целительница.
Акмас меня прислал проверить состояние нашего пленника.
Паренёк несколько секунд ещё
колебался, но в итоге пропустил Леа, предупредив:
— Если что пойдёт не так – кричи.
Хотя он должен быть ещё без сознания. Не задерживайся, Леа.
Девушка вошла внутрь и огляделась. Из
мебели здесь имелся стол, на котором догорала свеча, кровать, но на
ней никто не лежал. В дальнем углу комнаты, полусидя, находился
мужчина, прислонившись головой к стене. Его ноги были связаны,
также как и руки, заломленные за спину.
Леа тихонечко приблизилась к мужчине.
Он спал, и она не хотела его будить. На белой рубашке, расстёгнутой
до половины груди, виднелись капли крови. На виске была рана, губа
разбита. Рубашка едва прикрывала синяк на левом боку.