Вернувшись около восьми вечера домой, Март не застал Кима.
Решив, что друг, как обычно, работает допоздна, но вполне сможет
добраться на такси, он направился на кухню. Порывшись в огромном
холодильнике, отыскал составляющие простейшей пасты с прошутто,
помидорами и грюйером и в гордом одиночестве поужинал. К ночи,
когда Ким так и не появился, Колычев уже начал немного
беспокоиться. Для начала он позвонил по всем доступным номерам, где
гипотетически мог оказаться Витька.
В итоге выяснилось, что тот, нарядившись, ушел с учебы рано, а в
мастерские так и не явился. Не нашлось его и у Игната в учебке,
куда Ким регулярно захаживал, осваивая артиллерийское дело, гоняя
по полосе препятствий или пережигая в тире цинки с патронами для
отработки стрельбы из неустойчивых положений по всем образцам
стрелкового вооружения от пистолетов и винтовок до ручных и
станковых пулеметов.
Оставалось позвонить в полицию и городскую больницу. Когда и там
твердо ответили «нет», пришлось задуматься.
Посмотрев шкаф с вещами Виктора, Колычев убедился, что тот
сегодня выбрал свой лучший костюм и легкие туфли, которые Март ему
и выбрал в самом дорогом магазине готового платья. Припомнив
вчерашний разговор, он пришел к логическому умозаключению, что
влюбчивый сын корейского народа и начинающий трубадур, очевидно,
пустился в амурные похождения, и поразился несвоевременной
ассоциации.
«Выходит, мы одновременно крутили отношения с противоположным
полом, только я удовлетворился простым решением, а этот балбес
решил штурмовать горные вершины».
Время было позднее и звонить Надежде, чей номер и адрес Март без
труда отыскал в телефонном справочнике, показалось ему не слишком
удобным. Но делать нечего. К сожалению, взявший трубку слуга не
захотел ничего слушать и, пролопотав на ломаном русском: «Господина
изволит спать, звоните завтра, пожалуйста», – повесил трубку.
В груди неприятно кольнуло нехорошее предчувствие, а интуиции
«одаренному» следовало доверять. По-хорошему, следовало
посоветоваться с опекуном, но Зимин, как назло, опять задерживался,
а мерно тикавшие башенные часы в гостиной наглядно показывали, что
время безвозвратно утекает.
Делать нечего, Колычев быстро оделся, завел своего стального
коня, включил фару и, выйдя в «сферу», помчался по ночному
асфальтовому серпантину в центр, выжимая из аппарата максимум. В
некотором роде, это было увлекательное, пусть и короткое,
путешествие. Дорога не заняла много времени, и уже через десять
минут он, заглушив двигатель и погасив свет, остановился перед
домом семейства Ли.