- Я позвонила ему. Твоя мать дала мне номер телефона.
Аврора захлопала глазами – и с губ сорвался логичный вопрос:
- Если ты… позвонила ему, почему ты его не пускаешь?!
- Он должен знать, с кем столкнётся, прежде чем попробует отнять
тебя у меня.
«А может, я всё-таки не сошла с ума? – снова растерялась Аврора.
– Может, это она… свихнулась?!» И уже осторожней спросила:
- А почему ты не хочешь, чтобы меня отняли у тебя?
- Потому что ты моя дочь, - ответила эта ненормальная, держа
мечи наготове и не глядя на неё, и Аврора успокоилась: всё
нормально – они все и правда сошли с ума.
В очередной раз прислушавшись к двери и убедившись, что в неё не
ломятся, женщина один за другим всунула мечи в ножны (откуда только
на ней взялся широкий кожаный пояс с этими ножнами!) и отошла от
двери к Авроре, торопливо срывающей ягоды с малиновых
веточек-кустиков. Насобирав пригоршню этих ягод, женщина, не глядя
на притихшую Аврору, начала поедать малину по одной, опять-таки не
сводя взгляда с двери.
- Ни о чём спросить не хочешь? – поинтересовалась она, с явным
наслаждением уплетая малину.
Помедлив, Аврора с недоверием спросила:
- А вы ответите на все вопросы?
- Во всяком случае – попытаюсь, - пробормотала та.
- Как… мне к вам обращаться?
Аврора думала – женщина вспылит, но незнакомка пожала плечами и
ответила:
- Ты права. Мы плохо знаем друг друга, поэтому называть меня
мамой – глупо. Зови меня Камиллой. И на «ты».
- А ты… кто?
- Воровка, - ухмыльнулась Камилла и кивнула: - Идём. Нас
потеряли надолго. Есть местечко, в котором мы спокойно посидим и
поболтаем.
Грубое и даже страшное слово «воровка» заставило Аврору
окаменеть на месте. Пусть она когда-то была вялой «тютей-матютей»,
но общаться с уголовным элементом!..
Пошедшая было вглубь сада, Камилла оглянулась и, кажется,
поняла, в чём затруднение опекаемой. Она снова ухмыльнулась и
добавила:
- Я ворую время.
Странно, но грубое слово «ворую» в сочетании с бесконечным, по
впечатлениям, словом «время» успокоило Аврору, и она последовала за
ненормальной женщиной по узкой садовой тропинке, всё так же
торопливо снимая спелые ягоды туманно-красного цвета и отправляя их
в рот. Малина утешала: она была реальной, благодаря своей знакомой
и ожидаемо прохладной сладости. Поэтому Аврора позволяла себе
отставать от Камиллы, которая, впрочем, тоже не отказывала себе в
удовольствии полакомиться малиной прямо с куста.