Тем временем дождь прекратился, но
тучи не спешили расходиться. Хаято открыл окно и вдохнул полную
грудь свежего воздуха.
Сейчас у него были дела поважней
какой-то мелкой девчонки и её проблем. Он ещё успеет с ней
разобраться. А на него и так за сегодня свалилось столько, сколько
не снилась героем сёнен-манги.
Как говорил один мудрец: «Я подумаю
об этом завтра» - Хаято был полностью согласен с этим выражением.
Он отправился спать на диван.
Завтра его ждёт плановая уборка в
мастерской, чистка ковра и знакомство с малявкой.
Птички задорно заливались где-то за окном, время от времени
пролетая мимо него, ветер, словно ребёнок, разбрасывал листья по
городу, и одному лишь Хаято с утро было хреново. Дело в том, что в
соседней комнате на полную громкость играет какая-то дичь, которую
нормальный человек не осмелился бы назвать музыкой. Да даже русский
реп, который ему включал Денис звучал куда лучше этого…
Мелодия словно нож резала по ушам парня.
Хаято медленно разлепил глаза. Выглядел он так, будто только что
силой вернулся с того света, пробиваясь через ряды демонов и
нежити. Если бы его ещё не потрепали в дороге, очнулся бы здоровым
и бодрым, а так вон – как вышло.
- С такой музыкой можно отказаться от будильника – прохрипел
он.
Протянув руку в поисках великого артефакта, Хаято стал шарить по
столу, нащупывая телефон. Так же лениво он поднёс его к лицу и
включил экран. Аппарат услужливо обдал ярким светом
глаза Хаято, заставив его недовольно щуриться. Фотография
Эстер в косплее одной из сестёр Валентайн смогла немного поднять
его настроение. Только, подняв свой тяжелый и озлобленный на мир
взгляд, он увидел это.
6:13 утра.
Его глаза раскрылись в ужасе.
За время самостоятельной жизни Хаято смог установить собственный
режим дня, где его самый ранний подъём был в половину девятого
утра. Работа позволяла делать такие вольности. Теперь механик начал
думать, какое прозвище подошло бы новоиспечённой сожительнице:
«Садистка» или «Вредительница»?
За эти годы режим у Хаято был уже давно установлен. Самый ранний
его подъем был в половину девятого, работа позволяла. Если бы он
выбирал, кем была его новоиспечённая сожительница, то слово
«садистка» подошло бы ей лучше всего.
На улице солнце только-только начало подниматься. Хотя и такого
скудного осеннего освещения хватало, чтобы в полумраке различать
объекты. А ведь совсем недавно, одним весенним деньком, к нему
прилетала злосчастная птица с письмом в клюве, а следом появилась
Эстер.