«М-м-м?» — сонно спросил я и перевернулся на другой бок.
Вставать не хотелось. Наоборот, хотелось лежать в теплой постели.
Не выходить в дождь, слякоть и пасмурную погоду.
Но Маша не отступила. Снова потрясла за плечо, теперь уже
сильнее. Наклонилась, поцеловала.
— Вставай, милый. Мне тоже надо идти.
Ох, как же хорошо я спал. И совсем не выспался. Вставать после
этого - сущее изуверство. Я бы с удовольствием валялся до
вечера.
— Ох, нет, — простонал я. — Который час?
Маша уже отошла. Судя по голосу, прихорашивалась у зеркала. Мы
находились в ее спальне. Небольшой, уютной, миленькой, как и ее
владелица. Маша жила здесь до смерти деда.
Потом не стала переезжать, продолжила жить дальше. Одна в этом
большом многокомнатном доме. Бр-р, я бы не смог. Сразу убежал бы в
однушку.
Хотя, сначала с девушкой жили дальние родственники Егора
Дмитриевича. Поделили скудное наследство, оставшееся от старика,
сразу разъехались. Маша осталась в доме. Она была единственной
внучкой Касдаманова и жилище осталось ей.
— Уже первый час, — сказала Маша, надевая серьги. — Я
приготовила тебе обед. Покушай и езжай в техникум.
Я закинул правую руку за голову. Зевнул. Лежа наблюдал, как
девушка наводит последние штрихи во внешности. Это перед тем, как
выйти на улицу.
Даже не скажешь, что эта красотка в платье и короткополой
курточке совсем недавно стонала подо мной в постели. Как же девушки
умеют быстро преображаться. И зачем наводить всю эту штукатурку,
разве дождь ее не смоет?
— Не хочу туда ехать, — капризно заявил я. — Я лучше останусь
здесь, у тебя. Вечером сразу поеду домой. А может, и не поеду.
Маша коротко глянула на меня. Нахмурилась. Иногда она неуловимо
напоминала мне Егора Дмитриевича. Каким-то движениями, посадкой
головы. Фразами.
— Ты чего это? — спросила она тоном примерной отличницы. — У
тебя же учеба. Нельзя пропускать.
Да, я помнил это. Так же, как и то, что обещал себе сдать все
предметы на отлично. Но большую часть я уже закрыл, курсовые все
сдал. В техникуме сегодня всего пара занятий, на которых даже не
будут проверять присутствующих. Чего, спрашивается, туда переться в
такую погоду?
— Обойдутся без меня, — махнул я рукой. — Невелика потеря.
Маша осмотрела туалетный столик, не забыла ли чего. Снова
покрасовалась в зеркале, висящем над трюмо. Если бы жила полвека
спустя, наверняка схватила бы смартфон и ключи от машины. Но сейчас
она взяла только сумочку и папку с бумагами, для учебы. Поглядела
на меня и опять нахмурилась.