Владения Особого отдела оказались
непритязательными. Десяток дверей, рекреация с диванчиками и
креслами, мужской и женский сортир. А еще — широкий проем,
забранный стеклянными створками. В проеме горел свет, слышались
голоса. Кто-то звонил по телефону, шелестел бумагами.
— Диспетчерский отдел, — пояснил
следователь. — У нас есть «горячая линия», если что.
— Кто угодно может позвонить? —
охренел я.
— Разогнался, — хмыкнул Волков,
останавливаясь перед кабинетом № 407. — Только те, кто знает о
нашем существовании.
Широкое окно рекреации выходило на
Литейный проспект.
Я нехотя отвернулся от разлившегося
за окном неонового океана и шагнул за порог вслед за своим
начальником. Дверь отрезала полуночную суету диспетчерской.
Щелчок выключателя.
Простое устройство, без сенсоров и
датчиков.
— Располагайся, — Волков указал мне
на кресло в дальнем углу.
Вот только внимание моё привлекли
совсем другие вещи.
Кабинет был тесным и захламленным.
Папки и отдельные бумаги на письменном столе, ряды аналогичной
хрени в шкафу, электрочайник на тумбе, дверца сейфа в стене с
дисковой наборной панелью... И ни малейшего намека на компьютер.
Это ж какой силищей нужно обладать, чтобы на пушечный выстрел не
подходить даже к дорогим руническим ноутбукам?
Окно выходило в запутанный лабиринт
питерских двориков. Передо мной развернулось море жестяных крыш,
подсвеченных фонарями, лампами, витринами и вывесками крохотных
магазинчиков.
Я остановился перед картой на
стене.
Картой Российской империи.
С воткнутыми в точки городов
разноцветными булавками, присобаченными неведомо как фотографиями и
стикерами, исписанными аккуратным убористым почерком.
Административное деление было весьма причудливым. Границы губерний
пересекали разноцветные кривые дистриктов, которые, в свою очередь,
были заштрихованы зелеными, серыми и красными линиями. Я заметил
крохотные значки, смахивающие на подковы. Вспомнились уроки
географии из жизни моего предшественника. Подковы — это врата в
иные миры. Внешние порталы, за которыми разворачивается
альтернативная реальность.
Размеры страны, в которую я попал,
потрясали воображение.
Ну, для моего носителя величие
родной державы — норма. Я же привык жить в разваливающейся на куски
территории, ресурсы которой поделены между собой влиятельными
трансконтинентальными корпорациями. О простых людях никто не
печётся, это расходный материал. Да и на планету, откровенно
говоря, всем насрать. Вон, «Эскапизм» уже и почву подготавливает
для исхода богатеньких инвесторов.