Он обернулся и посмотрел пристально
мне в глаза:
— Конечно, зал в вашем
распоряжении.
— Спасибо, — пролепетала я радостно,
опуская взор вниз, не вынося этот ледяной взгляд карих глаз. Ну
почему так, если мне мужчина нравится, то веду себя, как сопливая
девчонка, начинаю смущаться, и мои мысли в разные стороны
разбегаются, как тараканы.
***
Перед ужином я и Сюзи провели первое
занятие по восточным танцам в бальном зале. Она оказалась способной
ученицей, быстро схватывала движения, но помучить мне её всё-таки
пришлось.
Сюзи потом показала коллекцию музыки
для балов. В нише около входа зал располагались полки, на которых
стояли металлические кубики примерно 3*3*3 сантиметра. Девушка
сделала сложный пасс рукой над ним, и оттуда полился радужный свет,
заполняя зал музыкой. Я была удивлена, так как звук был отличный,
как если бы в зале находился большой оркестр с живыми музыкантами.
Сюзи объяснила это опять же магией, когда оркестр играет
композицию, то маг-акустик упаковывает весь спектр звучания в
металлический куб. В один куб можно упаковать только одну мелодию.
А открывается музыка тоже с помощью магии, так что мне
самостоятельно никак не получится «включить» песню из куба. Магией
я не владею.
Поблагодарив Сюзи за познавательную
лекцию, я отпустила её отдыхать, и почти час танцевала свои
постановки, чтобы не забыть.
На следующее утро я еле поднялась с
кровати, у меня болели мышцы ног и ягодиц. Вчерашняя тренировка
верховой езды дала свои плоды. Я еле–еле сходила на кухню
позавтракать, мышцы стонали, но уже не так сильно. Около конюшни
меня ждал герард, я ещё издалека заметила его ухмылку на лице.
— Доброе утро, гэроллина. А что
случилось с вашей походкой?
— Доброе, — я остановилась около
Гренты и погладила ее по морде. — А то вы не догадываетесь, почему
я ноги еле волочу?
— Давайте я вам немного сниму боль в
мышцах, чтобы вы смогли начать тренировку, — предложил мой
мучитель, еле сдерживая улыбку, — не хочу видеть ваше кислое
лицо.
Не успела я ответить, как мужчина
подошел ко мне со спины, и я оказалась прижата к мужской груди.
Герард положил руки на мои бёдра, и тепло от его ладоней стало
разливаться по мышцам. Боль к моему удивлению стала стихать. Я от
такой наглости замерла и не знала, что делать. Меня, откровенно
говоря, лапают за бедра, а я стою, молча, заливаясь краской, но в
то же время, польза ощущалась.