С собой они взяли хороший запасец восковых свечей, несколько
шматов сала, чутка мёда, да зерна пожевать. Расчёт был на то, что
беглецам, как настигнут онных, какой-никакой, а паёк определить
надобно. Это уже в честь приятельских отношений.
Для Ефрема, прочие каторжники конечно же были до балды, его
служба - высокородного "охламона" беречь. Но и своего "брата" из
простонародья, он оставить одних шишках не мог. Так что, здесь они
с Трофимом во всём были заодно.
Хотя и собирались вроде как по лёгкому, а всё одно - снаряга
выходила тяжеловата. Утопнуть самое то, а вот всплыть ещё
умудриться надо. Поэтому для пущей плавучести, казаки подвязали
себе на животы надутые куньи меха. В случае чего и запас воздуха
под рукой не помешает. Свои сибирские, подбитые мехом неуставные
кафтаны, они оставили прямо в пещере. Так что под воду уходили "по
летнему"...
С компенсирующими мехами казаки не прогадали. Как-то неожиданно
ускорившимся и потеплевшим потоком, их выплюнуло в прозрачные,
освещённые дневным светом, воды. Благодаря этим меховым пузырям, им
проще оказалось всплыть на поверхность воды.
Осмотревшись, казаки пришли к выводу, что находятся отнюдь не в
смежной подземной пещере, и что очевидно, даже не в сибирской
заснеженной тайге. Самым невозможным образом, их выбросило в центр,
почти идеально круглого водоёма.
С трёх сторон, в радиусе метров двадцати, он был окружён
возвышенным песчаным пляжем. С четвёртой, имелась примерно
десятиметровая по ширине протока, выходящая на бескрайние просторы
большой воды. По крайней мере до самого горизонта, через эту
протоку больше ничего не обозревалось.
Вода в заводи была пресной и тёплой, что не странно, учитывая
то, что её питало. И вода, и пляж, смотрелись безжизненными. Ни
рыб, ни водорослей, ни птиц, ни растений.
Доплыв до противоположного протоке берега, выбитые из толку
невольные искатели приключений, взобрались на крутоватый,
двухметровой высоты, склон опоясывающего лагуну бархана. Пары минут
осмотра им вполне хватило, чтобы понять, насколько гибло они попали
не туда куда думалось.
Их пристанищем стал необитаемый песчаный остров в форме
рогалика. Этакий гигантский, изогнутый круассан. С трёх сторон его
окружали бескрайние воды безмятежного простора. А по кругу, ни
ветерка, ни прибоя. Идеальный штиль, под отчего-то жарким,
полуденным солнцем.