— Он солдат, а не разведчик, это было нетрудно, — произнёс
Кувалда. — И он должен оставаться в Гимназии, пока мы с Агнией не
выпустимся. Он бывает полезен.
Дядюшка исподлобья глянул на него, почесал выбритый подбородок.
Дормидонт Ильич ненавидел, когда ему указывают, что делать, но
требование выглядело разумным.
Карета медленно остановилась у ворот Гимназии, Кувалда отдёрнул
шторку, посмотрел в окно. Улица выглядела тихой и спокойной, но
верное чутьё шептало, что здесь его могут ждать рептилоиды, и он не
спешил выходить. К тому же, если установлена слежка, то рептилии
могут отправиться следом за каретой Сычёвых, и кто знает, что они
могли бы сделать с отцом и дядей. Кувалда дважды стукнул в стенку
кареты.
— Сеня! Давай чуть дальше, на пару кварталов! — крикнул
он.
— Мы так в усадьбу за полночь только приедем, — буркнул
дядя.
Кучер хлестнул поводьями, и карета тронулась снова. Кувалда
посматривал из-за шторки, внимательно сканируя каждого прохожего.
Сегодня лучше было перестраховаться.
— Зато приедете целыми, — отрезал Краснослав. — День
сегодня какой-то нехороший.
Пусть он выглядел параноиком, но он был живым параноиком.
Через два квартала кучер остановился возле полицейского участка,
и Кувалда счёл это место приемлемым.
— До свидания, — произнёс он, по очереди прощаясь с отцом
и дядей.
Афанасий Ильич крепко пожал ему руку, дядюшка просто молча
кивнул. Кувалда выскользнул из кареты на тротуар, поправил одеяло,
до сих пор лежащее на плечах на манер мексиканского пончо, и пошёл
к Гимназии, не обращая ни малейшего внимания на удивлённые взгляды
прохожих.
Гимназия встретила майора Кувалду пустым фойе, гулким и
холодным. На входе его остановила вахтёрша, княгиня Курбская,
печальными серыми глазами глядя на его странное одеяние и чумазое
лицо.
— Не велено тебя пускать, — вздохнула старушка. — Директор
лично насчёт тебя распорядился. Исключил тебя.
Ожидаемо. Старый козёл исключил его, пока из Краснослава
доставали пули. Заранее, не дожидаясь государева решения. Но в
Гимназии слово императора — закон. Куда весомей, чем немецкое
лопотание.
— Император меня зачислил обратно, — сказал
Кувалда.
Курбская улыбнулась, словно это была не слишком удачная
шутка.
— Варвара Петровна, я не шучу, — добавил он.
Майор знал, что в гимназии ему не поверят на слово.
Поэтому сразу истребовал документ с царской подписью и печатью,
который и показал вахтёрше.