— Ну... Ты пришёл... И молчишь... — робко сказала
Исидора.
— Да? Разве? — удивился Краснослав.
— Да... — протянула Исидора, и Кувалда понял, что разговор
пошёл совсем не в том направлении.
— Может, пойдём пройдёмся? — спросил он. —Здесь, или в центре. Там сегодня демонстрации, митинги.
Может, увидим чего-нибудь.
Исидора утёрла слёзы краешком рукава и снова улыбнулась,
будто из-за тяжёлых петроградских туч снова выглянуло
солнце.
— Пойдём, — всхлипнула она, но это были всего лишь остатки
слёз, девушка уже улыбалась, искренне радуясь обществу
Кувалды.
Майор отставил локоть в сторону, Исидора ухватилась за
него.Они прошлись по двору, не обращая внимания на
насмешливые взгляды дворовых работяг. Привратник открыл им калитку,
одарив напоследок кривой ухмылочкой. Они вышли на улицу, думая
совершенно о разном, но в одном их мысли совпадали — идти так по
улице почему-то было очень приятно.
Тихо перебрасываясь ничего не значащими фразами о погоде и
новостях, они вышли к центру города, в котором продолжались
демонстрации и беспорядки, кое-как сдерживаемые полицией и
казаками.
Кувалда заметил, какблеснулиглаза у Исидоры. И если майору происходящее совершенно не
нравилось, то Исидора, похоже, была в восторге от речёвок, плакатов
и лозунгов. Краснослав задумался, что могло толкнуть её в ряды
революционного движения, да ещё и так глубоко. Вряд ли это была
внешняя сторона и романтический флёр подпольной борьбы, но Исидоре,
безусловно, это всё нравилось не меньше, чем сами идеи
вождя и учителя.
Солнце ласково пригревало, девушка жмурилась от удовольствия,
когда тёплые лучи касались её лица, но Краснослав не слишком
радовался хорошей погоде. Лучше бы зарядил проливной дождь, чтобы
все поскорее разошлись по домам. Но нет, как назло, небо было
безоблачным и пронзительно голубым, и даже ветер едва-едва шевелил
зелёные листочки на старых клёнах и тополях. Лучики играли на
куполах церквей и отражались в стёклах домов, блестели в витринах и
на роскошной позолоте. И именно золотой блеск одного из соборов
привлёк внимание Краснослава.
На его фасаде блестел золотой глаз в треугольнике, из которого
исходили лучи. Известный символ рептилоидов, который они наносили и
на крылья истребителей, и на логотипы своих торговых компаний, и на
банкноты подчинённых планет и стран. Кувалда остановился и
уставился на всевидящее око, которое глядело на него в ответ
холодным металлическим взором.