Нет, не рад я уже отцовским
охламонам. Давно не виделись, и потёрлись ощущения, но своим
поведением папаня в лёгкую обновил их.
Баран на щите брелка словно усмехался
надо мной. Этот герб я, помнится, придумал специально, чтобы
подчеркнуть своё упрямство.
– Он Уманов, ты – Умнов, – задумчиво
сказал службист, сунув телефон в карман, – Странно.
– Семейные войны, – недовольно
буркнул я, откинувшись на спинку стула.
– Понятно, – Дмитрич достал новую
сигарету, – Ошибка в паспорте?
– Ошибка в жизни, – горько усмехнулся
я.
Унизительная ситуация. Может, ну
нафиг всё это, и пусть бы меня завербовали? Хотя не, видно по лицам
этих двоих, что против генерала они не попрут.
А может, тогда остаться сидеть до
последнего, чтоб меня в машину тащили силком? Не зря же баран на
гербе моего клана.
Я бы орал, вырывался, размахивал
кулаками. Конечно, меня вырубят сразу, но зато потом можно
состроить обиженную рожу, чтоб отец вину почувствовал…
Ага, почувствует он.
Со вздохом я встал и сгрёб ключи со
стола. Саня, тебе не пятнадцать лет, чтобы концерты устраивать.
– А куда вербовать хотели? – спросил
я, – Правда, что ли, в Параллакс?
Даже самому не верится, что задаю
такой вопрос. Не пишу в интернете прыщавому подростку, а произношу
ртом.
Вижу, сомневаются. Ненавижу этот
взгляд. На меня теперь смотрели, как «на сына генерала».
Всего пару минут назад в глазах этих
двоих я был Александром Умновым. Самостоятельной личностью с
собственной историей, пусть немного фальшивой и корявой.
– Я спрашиваю не просто так… –
процедил я сквозь зубы со злостью, – Последний шанс.
О, да. Взгляд изменился.
Дмитрич встрепенулся, захлопал по
карманам, и протянул мне визитку.
– Спрячь, – зашипел он, услышав за
открытой дверью шорох, – Исхюров выбирать нельзя.
Я уставился на визитку, где на белом
квадратике было только одно слово: «Сова» – и сунул её в карман
джинсов. Эта визитка казалась мне соломинкой, за которую я хватался
из последней надежды.
– Это наш человек в Параллаксе, –
прошептал Сергей.
– Проблемы? – прогудел басовитый
голос спецназовца, заглянувшего в комнату.
– Никаких, – сев на стул и
затянувшись сигаретой, нервно ответил Дмитрич.
Я хмыкнул, отсалютовав обоим
службистам, и вышел вслед за военным. Так и не узнал, что за отдел
меня похитил, но даже для них мой отец оказался круче…