– Стой, – я, наконец, поторопился за
ним.
Догнал его уже у подножия статуи.
Свинтус, опустив арбалет, смотрел на громадное изваяние и что-то
шептал под нос, смешно морща пятачок.
А потом вдруг повернулся ко мне:
– У меня нет владения таким пингом,
чтоб сделать вопрос Охрюнне, зачем ты ему…
Я уставился на статую, потом опять на
поросёнка:
– Я?!
Одновременно у меня, наконец, начали
всплывать воспоминания о вводной лекции. Там ведь тоже говорили про
пинг.
Это не тот пинг, что в играх, а
какая-то мозговая энергия…
– Только Великий Охрюнна владеет
такой властью, чтоб производить заключение союза с формой жизни,
которая имеет никчёмность.
– Э-э-э, чего я имею? – я стиснул
кулаки, а потом стукнул себя по лбу, – Полетать хочешь?
Порося взвизгнул и молниеносно
оказался за углом постамента, прячась за подножием статуи. Его
арбалет уже покачивался в руках, нацелившись на меня.
– Твоё количество пинга не имеет
достаточной величины, чтобы делать обрыв жизни, – хрюкнул свинтус,
– Будет нужен «кристалл жизни», но свой пинг я делать меньше не
имею желания.
Почесав затылок, я всё же расшифровал
его бредни, и поднял руки. Ну, тут и дураку понятно – он меня
убьёт, и воскрешать не будет. А с автоматическим воскрешением у
меня какие-то проблемы…
– А может быть так, что я просто
отключусь от игры? – с улыбкой спросил я, глядя на покачивающийся
наконечник стрелы, – Ну, если ты воскрешать меня не будешь.
Поросёнок заметно удивился:
– Только покровитель может сделать
разрешение отключения. У тебя нет покровителя, и ты просто станешь
владельцем смерти.
На всякий случай я поднял руки
повыше. «Владелец смерти» – это, конечно, можно по-всякому
расшифровать, но проверять на себе особо не хотелось.
***
– Значит, у нас с тобой «союз»,
говоришь? – спросил я, разглядывая отверстия в металлическом полу,
по которому мы шли.
Ржавое железо холодило, пальцы ног
больно заскакивали в круглые дырки с рваными краями. Руками я
иногда придерживался за хлипкий поручень сбоку – он был так низко,
что приходилось для этого нагибаться.
Мы были уже на приличной высоте, и,
посматривая вниз, я иногда ощущал головокружение. Не то, чтобы я
боялся высоты, просто и скрипящие конструкции были хлипкими, и
ветерок дул порывами, да и ощущение реальности было слишком уж
реальным.
– Именно союз, – кивнул свин.