Выйдя из вагона и доброжелательно кивнув молоденькой симпатичной
проводнице, провожавшей на перроне «своих» пассажиров, ведьмак
огляделся. Определив, куда направляется толпа, потек по течению к
выходу с вокзала.
– Такси! Недорого! Такси!
– Комнаты посуточно! Квартиры! Апартаменты!
– Кому такси? Молодые люди, едем? Такси!
– Гостиницы! Хостелы! Дешево!
Прошмыгнув мимо полудюжины зазывал всех мастей, что
расположились на пятачке возле Московского вокзала, Макс включил в
телефоне навигатор и вбил адрес: «Литейный проспект, дом 59».
Мгновение подумав, программа проложила максимально короткий
маршрут.
– Чуть больше километра... пятнадцать минут шагом, –
удовлетворенно отметил Волков и двинулся к новой жизни.
Несмотря на то, что стрелки часов едва перевалили за цифру
одиннадцать, на Невском проспекте было шумно и многолюдно –
нескончаемые потоки машин в шесть рядов проносились мимо
исторических памятников архитектуры, а группы туристов,
преимущественно азиатской внешности, заполонили весь тротуар.
Беззвучно чертыхаясь и ловко маневрируя в «недрах» очередной
узкоглазой толпы, Макс вспомнил молодость. Точнее, тот единственный
раз, когда вместе с родителями приезжал в Питер. Или в Петербург,
как величаво называл город отец – матерщинник по призванию и хамло
по натуре. Отец, который только и исключительно в Питере –
единожды в своей недолгой жизни! – пытался строить из себя образец
культуры и воспитания.
В прошлую поездку город малолетнему Волкову не приглянулся.
Проснувшийся в отце ценитель скульптуры и живописи затаскал все
семейство по музеям – Эрмитаж, Русский музей, Кунсткамера,
Петропавловская крепость... Но в отличие от классических оплотов
духовного наследия, крепость маленькому Максиму понравилась. Было в
ней что-то величественное, монументальное, таинственное. Что-то,
навсегда погребенное под сводами массивных ворот с двуглавым
орлом... Но больше всего впечатлили Максимку не ворота и не
памятник Петру Первому с несоразмерно маленькой – по сравнению с
туловищем – головой. Нет! Ежедневный полуденный ритуал – выстрел с
крепостной стены из настоящей артиллерийской пушки, вот что вызвало
сначала полнейший испуг, а затем – неописуемый восторг.
В остальном же та осенняя поездка в Питер была отвратительной:
пробирающий до костей ледяной ветер, от которого не найти спасения;
непрекращающийся дождик, по три раза на дню переходящий из мелкой
мороси в бешеный ливень; дешевые и невкусные обеды в самых
затрапезных столовках города, будто соревнующихся, где еда гаже и
омерзительнее. И на десерт – неизменная толкучка в вагоне метро.
Чтобы утром добраться до исторического центра, а вечером – уехать
из него.