А мне такое отношение было только на руку. Жену удалось
пристроить очень удачно. В Александрии нам выделили домик в военном
городке при штабе. Довольно симпатичный особнячок в колониальном
стиле в самом престижном районе города. Поэтому мы с ней виделись
очень часто. Моя то 80-я эскадрилья базировалась возле Александрии.
Мои новые подчиненные тоже приняли меня хорошо. Я бы сказал, что
слишком хорошо. Все они были молодыми пилотами, мечтавшими о
подвигах. А тут я являюсь в полный рост весь такой из себя
героический. Газеты со статьями про мои подвиги в небе над Англией
они тут читали регулярно. Впрочем, там не только про меня писали.
Про других британских асов тоже рассказывали. Но я был среди них
самым знаменитым. Плюс награды мои тоже свою роль сыграли. У
здешних военных их было не так уж и много. Тут же пока не было
такого накала борьбы. И боевые действия были не очень интенсивные.
Редкие вылеты и еще более редкие стычки в небе с противниками.
Поэтому каких-то выдающихся боевых достижений у моей эскадрильи не
было. И если подумать, то восхищение этих людей понятно. Я же в
одно рыло успел сбить самолетов противника больше, чем сбили все
пилоты 80-й эскадрильи за все время этой войны. Поэтому для этих
молодых людей я был настоящим кумиром. И живым примером того, кем
они хотели и сами стать. То есть героем и известным воздушным асом.
Поэтому авторитет у меня в эскадрилье с самого начала был довольно
высокий. Никто не гнул пальцы и не пробовал на прочность нового
командира. Даже тот же Пэт Пэттл, который должен был занять
должность комэска, но тут появился я. Так вот. Даже Пэттл не стал
лезть в бутылку из-за этого. Я назначил его своим заместителем и ни
разу не пожалел об этом. У парня был талант командира. Из него
получится очень хороший командир эскадрильи. Но пока это место
занято. Мной. Кстати, Пэта официально звали совсем не так. Мармадюк
Томас Сент-Джон Пэттл. Вот как звали моего зама. Но он предпочитал
откликаться на имя Пэт. Не нравилось ему когда его звали
Мармадюком. Мне бы тоже такое имечко не понравилось. И еще Пэт
Пэттл был очень неплохим пилотом. Лучшим воздушным бойцом 80-й
эскадрильи. На этот момент на его счету уже имелось четыре сбитых
вражеских самолета.
Нам дали неделю на освоение новой техники. В принципе,
каких-то особых сложностей у моих летчиков с "Харрикейнами" не
возникло. После "Гладиаторов", которые очень капризны и трудны в
управлении, новые истребители осваивались пилотами 80-й эскадрильи
довольно быстро. Правда, им все же пришлось привыкать к другому
стилю ведения воздушного боя. Ну, про парное построение я говорить
не стану. Это было само собой. Первое, что я внедрил в нашу новую
тактику воздушного боя. Парни быстро привыкли летать парами вместо
троек. Все они были не новичками. Поэтому особых накладок во время
тренировочных полетов не случалось. Правда, один раз у Эйпа Каллена
заглох мотор во время выполнения фигур высшего пилотажа. Но к
счастью, он смог посадить свой "Харрикейн" даже с неработающим
мотором. Потом мы выяснили, что случилось. Во всем виноват
долбанный песок. Здешний климат мне не нравится. Он мне сразу не
понравился, как только я сюда попал. Ненавижу пустыню. Нет, возле
моря еще жить можно. А вот в глубине пустыни царит душное пекло.
Первое время было очень тяжело. Организм не привык к такому
климату. Сколько же с меня потов сошло, пока я адаптировался к
местным реалиям. Но это никогда не заставит меня полюбить пустыню.
И как тут люди всю жизнь живут то в этом песчаном аду? Так вот.
Главной проблемой здесь в Египте является вовсе не жара, а обычный
песок. Который проникает во все дыры и щели. И забивает все
внутренности любой техники. От этого моторы работают не очень
хорошо. И ресурс у них снижается в несколько раз. В этой пустынной
войне обе стороны несут потери не столько от вражеского огня,
сколько от поломок техники в самых ненужный момент. В общем, жить в
этой долбанной пустыне тяжело, а воевать еще тяжелее.