Конечно, немцы нас заметили. Такую араву, выскочившую у
них над головами, трудно не заметить. Вот только сделать против нас
они ничего не смогут. Не успевают. Да, и растерялись они. Это видно
по несогласованности действий. Немецкие истребители внизу начинают
реагировать. Вот только не все одновременно это делают. И невпопад
дергаются. Кто-то все еще тормозит в нерешительности. Вот на одного
такого тормоза я сейчас и захожу в атаку. Пикируя почти отвесно,
загоняю "сто девятого" в прицел. Несколько секунд полета, и я
открываю огонь. Пушки на этот раз не подводят и басовито ревут,
выплевывая смерть в сторону противника. А немец даже не
маневрирует. Так и летит по прямой. И влетает прямиком в мои дымные
трассы. Которые яркими разрывами пробегают по обеим крыльям
германского истребителя, разнося их вдребезги. Пока к новым
авиапушкам у меня претензий нет. Хорошо работают. Без задержек и
заклиниваний.
Все! Теперь он никуда больше не полетит. Только вниз. К
земле. "Мессершмитт", потеряв левое крыло полностью и половинку
правого, быстро сваливается в смертельный штопор. Даже если там
немецкий пилот и остался жив после такого, то это ненадолго. В
штопоре он из кабины своего падающего "Эмиля" выпрыгнуть с
парашютом не сможет. Невозможно это сделать, когда сильная
перегрузка тебя вдавливает в кресло. Для того, чтобы покинуть
истребитель, этому арийцу надо сначала вывести его из штопора. А с
одним крылом это технически сделать нельзя. Так что этот фашистик
уже в аду. Только еще не знает этого. И мне его совсем не жаль. Его
сюда никто не звал. Что? Фюрер приказал? Вот и спрашивай тогда у
своего фюрера, что надо делать в таких ситуациях.
На полной скорости проскакиваю через строй вражеских
истребителей и продолжаю пикировать на "Юнкерсы", плывущие внизу
плотными клиньями. Фашистские "Мессеры" остались позади. Они меня
не скоро догонят. Если вообще, станут это делать. А теперь пора
заняться бомбардировщиками противника. Привет, привет! Не ждали? А
мы приперлись! Сюрприз будет!
Скорость я в пикировании развил просто бешенную. От
сильного напора воздуха даже мой истребитель начал слегка
подрагивать. Это уже предел прочности его конструкции. Еще немного
и может произойти разрушение планера. Для тех, кто не понял,
поясняю. На такой огромной скорости, превышающей все стандарты, у
"Спитфайра" могут отвалиться крылья и произойти разрушение обшивки
фюзеляжа. А это верная гибель. В общем, тут надо действовать быстро
и аккуратно. Цель я уже выбрал. И сейчас только немного доворачиваю
нос самолета, наводя прицел. Пора! Под слитный рев моих автопушек
от носа в сторону хвоста