К счастью пока я тут размышлял, немец все решил за меня.
Его побитый пулями истребитель плавно начал спускаться вниз. Прямо
к земле. Внизу как раз проплывало довольно обширное пастбище.
Подходящее место для вынужденной посадки. Это вам не на лес
садиться или на городскую застройку. На ровном поле шансов убиться
гораздо меньше. Вот и этот фашистик это понял. Хм! Шасси выпускать
не стал. Может быть, его заклинило или повредило? А может, боится
подломить стойку шасси при приземлении и перевернуть самолет при
аварийной посадке. Там внизу хоть и поле. Но трава на нем довольно
высокая растет. С кустарником. И ям там тоже, наверняка, хватает.
Вот так на скорости влетишь колесом в ямку. Или куст. И потом на
кладбище будет играть музыка, но ты ее не услышишь. В общем,
правильно этот немец решил. В такой ситуации лучше садиться на
брюхо, не выпуская шасси. А "сто девятый" внизу уже коснулся земли
и заскользил по ней в облаке пыли. Проелозив на пузе так метров
шестьдесят, он окончательно затих. Проносимся над ним, а затем
уходим на круг. Хочу посмотреть – остался ли жив пилот после такой
экстремальной посадки. Вот любопытно мне стало. И все тут.
Проносясь снова над упавшим немецким истребителем, замечаю, как
открывается фонарь его кабины. И на крыло выползает фигурка в
желтом спасательном жилете. Жив, значит. И добить его я сейчас не
могу. Патронов то нет. Впрочем, я отчетливо наблюдаю, как к месту
падения "Мессершмитта" через поле бегут британские солдаты. Вот и
все. Теперь этот немец никуда не денется. Будет сидеть в лагере для
военнопленных до самого конца войны. Повезло ему, в общем. Хоть жив
останется после этой грандиозной бойни под названием Вторая Мировая
война. А главное – он уже не сможет воевать на восточном фронте и
убивать советских людей. И мне этого достаточно.
Оглядываюсь по сторонам. А далеко мы улетели от общей
драки. И возвращаться туда не станем. Без боеприпасов там нам
делать нечего. Значит, летим на базу. И не успеваю я озвучить такое
свое решение Колину Грею. Как в эфире раздается голос Литхэрта,
который зовет всех пилотов нашей эскадрильи домой. Отходим по
боеприпасам, в общем. Боезапас то у "Спитфайров" не резиновый. Это
вам не компьютерная игра или голливудские фильмы про войну. Где
патроны никогда не заканчиваются. В суровой реальности все
по-взрослому. Например – все шестьдесят снарядов из моей
автоматической пушки вылетают всего за пять секунд непрерывной
стрельбы. А на выстреливание боезапаса авиационного пулемета
"Браунинг" до ноля уходит секунд пятнадцать. Вот такая грустная
арифметика настоящей воздушной войны. Поэтому боеприпасы в бою в
самолетах заканчиваются очень быстро. Быстрее чем даже топливо
расходуется. Поэтому все стычки в небе проходят так скоротечно. Нет
здесь многочасовых битв и сражений как на земле или в море.
Самолеты противоборствующих сторон сходятся. По-быстрому
расстреливают боеприпасы друг по дружке, а потом разлетаются в
разные стороны. Те, кто уцелел, конечно.