- Ваша светлость, музыка закончилась.
Проводите, пожалуйста, меня на место.
Оставив Марьяну в кресле у стены,
Алан направился к Ардон. Со старухой герцог был знаком очень давно,
еще с той поры, когда сам жил в Орбурге. Поэтому ее он и решил
расспросить о неожиданно понравившейся женщине с ребенком.
- Как поживаешь, матушка Регина? –
поинтересовался мужчина у старухи с деловым видом набивавшей свою
неизменную трубку.
- Табак есть, следовательно, хорошо!
– Ардон сделал первую затяжку, пыхнув на Алана вонючим дымом.
- Фу, какая гадость, - поморщился тот
в ответ.
- Эх, молодежь, ничего вы в хорошем
табаке не понимаете! – скривилась старуха. – Но тебе придется
выбирать: или получить ответы на свои вопросы, или уйти ни с чем.
Ты ведь не свое почтение выразить подошел?
Высказав предположения, Ардон
засмеялась скрипучим смехом свойственным старым курильщикам.
- А если золотой? – Алан прекрасно
помнил ее страсть к спорам именно на эту монету.
Старуха жалобно скривилась, со вдохом
отложила трубку в сторону и грустным голосом произнесла:
- Умеешь ты, шельмец, уговаривать!
Присаживайся, поговорим, - и указала клюкой на соседнее кресло. –
Заинтересовала девочка?
- С чего ты взяла? – вопросительно
выгнул бровь герцог.
- Другой причины не вижу, зачем я
тебе понадобилась, да еще и так! – фыркнула старуха, взглядом
указывая на золотой, который Алан положил на край стола намекая,
что он его отдаст, когда получит ответы на свои вопросы.
Не зря он пошел к Ардон, совсем не
зря. Наблюдательности старой сплетнице был не занимать.
- А если и так? – хищно оскалился
Голденброук. – Или я совсем плохой жених?
- Почему плохой? Если ее твоя
внешность не испугает, ты можешь стать отличным мужем и отцом, -
прищурилась собеседница.
- Сразу таки мужем? – оскал с лица
исчез. И было непонятно, то ли он реально загрустил, то ли просто
хорошо играет на публику.
- Сразу, - отрезала старуха. –
Девочка хорошая, а натерпелась на годы вперед. Это же надо было
рискнуть родить в одиночку и пережить разговоры Орбургских
кумушек.
- Да-а-а, - издевательски протянул
герцог, - кумушки - это сила.
- Это вы мужики непрошибаемые. А
трепетное женское сердце они могу очень сильно ранить!
- Хватит морали мне читать,
рассказывай все, что про нее знаешь! – внезапно переменил тон Алан,
став в одно мгновение холодным и расчетливым герцогом. Словно этим
холодом отгородился от старухи и теперь приготовился бесстрастно
внимать ее рассказу. – Чья она? Почему я графов Розенталей не
помню?