И сейчас душераздирающее:
- Мама, дай ням-ням! Вере дай
нянм-ням! – терзали женщине душу и сердце. Но, во-первых, он
недавно поел. А излишнее питание могло спровоцировать ожирение. А
во-вторых, Марьяна решила проявить твердость характера, так как
была у юного графа и за маму, и за папу.
- Граф Верес, прекратите истерить! –
лицо женщины стало серьезным, даже строгим, голос посуровел. Она
возвышалась над малышом как скала, сложив руки в замок перед
грудью.
Мальчик на какое-то мгновение
перестал кричать, посмотрел на мать хитрым взглядом, моргнул,
хлопнув длинными рыжими ресницами, пока еще совершенно сухими. Но
не успела она выдохнуть от облегчения, как тот заревел, теперь уже
по-настоящему, извергая целый водопад слез и скорбно складывая свои
пухлые губки.
- Пойдем, я тебе книжку почитаю! –
мать решила переключить внимание ребенка на что-то другое. Книжки
Верес обожал и мог слушать часами. А она тем временем привела его в
кабинет, сообщив управляющему, что встреча сегодня пройдет втроем.
Управляющий хоть и поморщился, но промолчал.
Верес был очень крупным и рослым
малышом. Кто не знал его истинный возраст, давали ему три или даже
четыре года. Только умом он был ровно на свои два.
Верес Родвэй, предполагаемый погибший
отец ребенка, не был высоким мужчиной, скорее среднего роста. И
волосы его хоть и были рыжими, но имели совсем другой, морковный
оттенок. А кудряшки мальчугана отливали цветом старой меди. Но так
как фамилию он носил Розенталь, вопросов брюнетке Марьяне никто не
задавал.
Честно говоря, женщина уже не раз
пожалела, что решилась на такой шаг. Растить мальчугана в одиночку
было крайне сложно. Ей нужна была помощница, а лучше муж. На
помощницу банально не было денег, а муж? Кому она нужна, как
говорили в народе, с прицепом? Мужья стремились правдами и
неправдами заполучить своего собственного наследника. А Вересу
светило лишь полуразоренное графство. И лишь Вишлес мечтал шагнуть
вверх по титулярной лестнице.
Но при всем при этом сынишку Марьяна
очень сильно любила. И несмотря на свои же жалобы и причитания,
доведись ей повторить этот путь, прошла бы его снова.
Чтобы сын не мешал разговору, она
вместо обещанной книжки, поставила перед мальчиком тарелку каши.
Ребенок был очень общительным и добрым. Он никогда не жадничал и
всегда делился игрушками с редкими гостями. Но все, что касалось
еды делало из него эгоиста. Складывалось впечатление, что юный граф
все время ходит голодным. Поэтому Марьяна рассчитывала минут на
пятнадцать тишины. С ложкой малыш управлялся пока еще не очень
хорошо и обычно ел долго.