— Помоги нам Хранитель Севера, — Зулла посмотрела за окно в ночное небо и прижала ладонь к сердцу: — вразуми, как поступить.
— Спать надо ложиться, — улыбнулась ей дочь. Завтра будем думать. Сейчас у меня вместо головы кочан капусты.
Молодая она, да разумная — Снежинка. Мать вздохнула и согласно закивала, правильно, мол, говоришь, дочка.
На сельский праздник мать Снежану не пустила:
— Нечего тебе там делать, раз со своими ровесниками обряд не проходишь.
Обидно было девушке до слёз. Раньше дома удерживали, потому что возрастом не вышла, а теперь дар помешал в обряде участвовать.
— Мамочка, я в сторонке постою, чего мне сделается?
— Нет! Сказано тебе! — сердилась Зулла. — Люди спрашивать будут, почему не проходишь инициацию.
— Скажу, что с двуликими прошла. Мы же с папой ночью к ним наведывались. Вот!
— Если бы ты там участвовала в обряде, сейчас дрыхла как миленькая, а не скакала козочкой по избе.
— Хорошо, — смирилась Снежинка, — не пойду. А в город с Николкой обязательно поеду! И ты меня не удержишь.
— Вот ещё! — фыркнула Зулла.
— Я теперь взрослая. Или признаемся, что мне инициации ещё два года ждать, чтобы кумушки на каждом углу это обсуждали?
«Вон как она заговорила, — огорчилась мать, — волшебницей себя возомнила, никто ей теперь не указ, разве отца послушала бы, да он опять пропал».
***
Отпраздновать важное событие поселковая молодёжь собиралась уже давно. Столько всего наметили, что и за год не управишься, не то что за день. Ну, тут уж как пойдёт. Николка предупредил Снежану, чтобы не вздумала отказываться. Ладно, раньше мать не отпускала в город, боялась чего-то, теперь девушке восемнадцать исполнилось, сама вправе решать, родителей спрашивать незачем. На деле, конечно, до замужества или женитьбы, пока новая семья хозяйством не отделится, отца и мать по-привычке слушали, но так это в чём серьёзном! Погулять, порезвиться можно и без спросу.
Всё это так, соглашалась Снежана, кивала Николке, а на сердце было тяжело. Сидели они рядом в санях, увозимых тройкой лошадей по дороге в город, а девушка всё оглядывалась, старалась рассмотреть среди белых снегов родной хутор. Так страшно было, что больше никогда не обнимет маму, не уткнётся носом в отцовское плечо, не поиграет с Барином, не приласкает ослепшую Зорюшку.