— Фатху? — сипло прошептала она.
Медведь качнул головой и потянулся вперёд, умоляюще глядя на Зуллу. Она взяла свёрток. Холодный. Смёрзшиеся тряпки обросли ледяной коркой и начали таять в местах, прикосновения её рук. Это Фатху? Зулла боялась поверить своей догадке. Ей не приходилось видеть мужа во второй ипостаси. Но кто ещё мог вот так по-хозяйски задвинуть ставню? Словно делал это десятки раз, наказывая жене не оставлять окна без защиты по ночам. Собака — хороший охранник, но против лихого человека с ножом или пистолетом ничего сделать не может.
— Зорюшка сразу его признала, — шептала Зулла.
Она прислушалась. Собака замолчала, снег больше не скрипел, зато стал подниматься ветер. Начиналась метель.
— Фатху, что тебя заставило прийти в зверином обличии? Какая беда стряслась? — размышляла женщина, по привычке разговаривая сама с собой. Хотелось тревожить глухую тишину зимней ночи, создавать иллюзию жизни среди заснеженных полей.
Она подошла к печи, пристроила свёрток на скамье, перерезала намокшую в медвежьей пасти ленту и принялась распутывать смёрзшуюся ткань. Под суровой холстиной оказалось атласное пуховое одеяльце. Такой изысканной ткани сельской женщине видеть не приходилось. Замерла, удивляясь нежному цвету, напоминавшему лепестки подснежников. Осторожно, словно боясь спугнуть чудесную бабочку, отвернула угол, ещё один.
— Дитя.
На лавке лежал завёрнутый во фланелевую пелёнку младенец. Веки плотно сомкнуты. Кожа белая, сияющая как наст под весенним солнышком. Ни шевельнётся, ни застонет. Жив ли?
Зулла поспешно распеленала ребёнка и прижалась ухом к его груди. Медленные, едва заметные удары сердечка заставили её действовать быстро.
Освободила младенца от холодной рубашки, убрала подгузник.
— Девочка. Маленькая моя, сейчас согрею.
Распахнула свою душегрейку, расшнуровала платье и прижала крохотное тельце к обнажённой груди.
Словно сосульку за шиворот сунула!
Ничего, не привыкать.
— Сейчас, милая, сейчас согреешься.
Крепко прижимала к себе женщина забывшегося от холода ребёнка. Сидела, покачиваясь, на лавке около печи, смотрела на задвинутую медведем ставню. Что это такое? Как понимать? Где Фатху взял девочку, почему принёс сюда? Наконец, младенчик зашевелился. Возился в руках Зуллы. Она немного ослабила объятья, стала рассматривать меленькое личико. Глаза всё ещё закрыты. Брови и ресницы светлые, волосы тоже. Как у отца — подумала женщина. Глаза синие, наверняка. Чуть не завыла от горьких мыслей: не смогла она родить, муж нашёл себе медведицу, а с той, видно, горе случилось, вот и принёс Фатху дочку законной жене.