представил в Ковент-Гардене
[3] «Евгения Онегина»
[4], Казарновская с блеском исполнила партию Татьяны, по Европе пошел слух о новой звезде оперной сцены. Роберт обратился к знакомому из Ленинграда, тот был одним из сотрудников городского комитета по культуре и довольно быстро нашел нужный телефон – телефон Любови Казарновской. Так совпало, что Роберт как раз был в Москве и сразу позвонил ей, но не застал – выяснилось, что молодая звезда вновь была в Лондоне, теперь – с благотворительным концертом в поддержку пострадавших от спитакского землетрясения
[5]. Он вернулся в Вену. И уже оттуда позвонил ей, дозвонился наконец и нашел: свою судьбу, свою Любовь.
Это абсурд, в принципе – два взрослых человека, не знакомых друг с другом: он не знал ее, она не знала его. Но слово за слово, они полтора часа говорили по телефону. Счет был на астрономическую сумму, но такое удовольствие от этого получили. Они оба. И Люба, и Роберт. И им захотелось встретиться, не откладывая…
Москва. Конец января 1989 года, холодно. Завершение романтического периода перестройки[6]. Прилавки пустые, люди неприветливые. Высокий, статный мужчина в добротном пальто явно несоветского кроя стоит на углу старомосковского дома, он ждет встречи с ней – и пытается угадать ее в идущих навстречу людях. Роберт уже имел представление о том, как должно выглядеть «советское сопрано», – это довольно плотная фигура, на таких он и останавливал взгляд: одна прошла мимо, другая, – нет, все еще не она… Впереди показалась стройная женщина, элегантная, его удивило и то, что на ее лице угадывалась улыбка, что отличало ее от других пешеходов еще больше. Но нет, это не может быть она, слишком хороша.
– Здравствуйте, Роберт, я – Люба!
Встреча эта была вполне официальной, хотя и проходила в домашней обстановке – в квартире старшей сестры. Пили чай, говорили о классической музыке, конечно, о любимых операх, о знаменитых вокалистах. И постепенно понимали, что это – та самая долгожданная встреча, которую ни с чем не перепутать. Расставаться не хотелось. Люба вручила Роберту несколько аудиокассет со своими записями и пластинку, изданную советским звукозаписывающим гигантом – фирмой «Мелодия»[7], с ариями из итальянских опер Верди[8] и Пуччини[9].
Иметь такую пластинку, изданную за госсчет, было большим успехом для певца в СССР. Это, конечно, произвело впечатление на молодого, но опытного австрийского продюсера. Но главное открытие ожидало его впереди. Вернувшись в гостиницу, тем же вечером он прослушал ее магнитофонные записи. И уже на следующий день они встретились вновь, Роберт действовал уверенно, он предчувствовал огромный успех – голос Казарновской был феноменальным открытием для него, знавшего толк в академическом вокале. Он предложил ей организовать прослушивания на ведущих европейских площадках. И с европейской же аккуратностью в тот же день подписал с ней контракт на продюсирование.