Когда она расстегнула последнюю пуговицу, то сразу опустила руки, чтобы лишний раз не касаться его. Медленно подняв голову, она посмотрела на Девила, который иронично поднял бровь в ожидании. Тяжело вздохнув, Алекс, положив руки ему на плечи, стянула с него рубашку, и вскоре та оказалась там же, где и пиджак. Теперь он стоял перед ней с оголенным торсом. Его вид завораживал, а тело переливалось в тусклом свете, покрытое шрамами. Сейчас он казался древним воином. Темным воином. Его взгляд поглощал, и Алекс судорожно сглотнула.
– Ты еще не закончила, Ангел. Ты же знаешь это, – полушепотом произнес он, и взгляд Алекс метнулся к ремню на его штанах.
– Пожалуйста, дай мне вернуться в комнату, – тихо попросила она.
– Нет, все нужно доводить до конца, – с насмешкой отказал он.
Она лишь на мгновение прикрыла глаза, а потом потянулась к его ремню. Не смогла быстро справиться с ним из-за нервозности, но все же, переборов себя, расстегнула его и потянулась к молнии на штанах.
– Хорошая девочка, – Девил нежно провел рукой по ее щеке.
– Нет, я не могу, – нервно произнесла Алекс, резко отступая.
Но Девил лишь весело усмехнулся и быстро снял штаны, представ перед ней в обнаженном виде. Алекс казалось, что она горит и все ее тело стало красным. Он подошел к ней, и ее взгляд уперся в его твердую грудь. Теперь уже он раздевал ее, но Алекс не могла даже пошевелиться. Она стояла неподвижно, нервно сглатывая, стараясь не смотреть вниз и даже не думать о том, что он полностью голый. Вскоре платье полетело к ее ногам, и она осталась в одном нижнем белье.
Его руки нежно прошлись по ее плечам, оставляя после себя дорожку из дрожи. Он медленно расстегнул ее бюстгальтер. Она была словно кукла в его руках, но ее выдавало сдавленное дыхание. Все это лишь забавляло его. Бюстгальтер полетел на пол, и он обвел руками ее грудь, слегка сжимая. Его большой палец накрыл ее сосок, играя с ним. Наверное, это продолжалось всего минуту, которая Алекс показалась вечностью. Она никогда еще не чувствовала себя так. Все чувства перемешались в ней. Она хотела оттолкнуть его и убежать, а ее тело же, напротив, по какой-то чудовищной шутке судьбы тянулось к нему, отвечая на его прикосновения. В этом она не могла лгать себе. Дрожь, что проходила сквозь нее, впитала в себя два совсем не совместимых чувства. Страх и страсть. То, что она начала чувствовать, можно было назвать страстью. Скорее, это было зарождение ее. И лишь Девил это понимал.