И никто не поможет – ни колхоз-совхоз, ни сельсовет… хоть криком кричи, хоть молись, хоть умирай, хорошо, если есть в деревне один путный мужик: за «пол-литру» что-то да сделает. А так – жди смерти, да и рады они ей, её только и ждут.
Сколько я слыхивал от них этих чистосердечных признаний по осени. И никто, ни зверь, ни птица, так не рады весне как они, если удастся перезимовать.
11. Мародёрство, которое точит сегодня как ржавчина и бывший Союз и Россию есть последняя волна большевизма. Большевики и начинали с этого – с разрушения усадеб, имений, монастырей, церквей… Но богатыми не стали. Не разбогатеют и нынешние мародёры, они погибнут, как люди уже погубившие свои души. Падшую душу восстанавливать труднее, чем обворованную дачу, дом, квартиру… Вор и мародёр не имеет ни возможности, ни права на воспоминания, мемуары. Этот опыт хранится в тайне, никому не передаётся и медленно разрушает самого «владельца».
12. Совершенно безразличные к судьбе друг друга мы – не столько современники сколько соузники с разными сроками земного отбывания. Мы слишком большое значение придаем «нашему» времени и по-прежнему верим в «светлое будущее» пусть даже и без нас. Мы разучились ходить в пяту, как говаривали охотники, то есть к своим истокам, вспять истории. Мы уже не живём прошлым, поддавшись лёгкому обману – жить только будущим. Человечество глядит в разные стороны, вернее, глядело всегда. И если совсем не будет тех, кто часто оглядывается назад, мы окончательно потеряем дорогу к дому.
13. Давно уже ложная многозначительность руководителей нашей жизни воспринимается нами как мудрость. На самом деле мы живём в стихии лжемудрецов, лжемастеров, лжепророков… Время крайней неустойчивости, время сбитых центров в народной и государственной жизни, значит пришло время установить (вернуть на место) центр в душе человека.
Ворчит, ворочается в зимнем лесу речка. Парит, поблёскивает среди снегов. И сколько ни стой возле неё на лыжах, сколько ни думай о жизни, а всё равно придёшь в мыслях к весне как к зелёному берегу оставшихся земных дней.
В полупустых деревнях России старики брошены на произвол судьбы. Они живут на таких же правах как воробьи, галки, вороны… Нет никаких властей, призрения, заботы о них. Крестьянство, как класс России, испытало наибольшую эксплуатацию и унижение. Класс этот по сути дела уничтожен, выродился и не подлежит восстановлению. Он просто исчезнет, и на его месте возникнет что-то новое.