Он сел напротив, поинтересовался:
– Кофе?
Ингрид дисциплинированно промолчала, но я здесь не работаю, не подчинен, ответил легко:
– Если не разорит Управление. Как можно о чем-то говорить без кофе?
Мещерский кивнул, сказал деловым тоном:
– Я в курсе, что вы против работы у нас, такое предсказать нетрудно. Все брезгают общаться даже с милицией, хотя и понимают, что без нее на улицах царили бы разбой и хаос. А без тайных служб хаос был бы на всех уровнях.
Я ответил вежливо:
– Однако любое общество устроено так, что человек с высоким уровнем ай-кью занимается наукой, с невысоким – политикой, а с самым низким – подсобными работами и укладкой асфальта на дорогах.
Он кивнул.
– Кто спорит? Если нарушить эту систему, такое общество рухнет. Его тут же поглотят более четко структурированные соседи.
В кабинет вошла женщина в строгом деловом костюме, в руках поднос и три чашки кофе, а еще и широкое блюдце с горкой печенья. Это пусть на Западе пьют просто кофе, да еще без сахара, а мы не понимаем, как можно к нему приступать, если в другой руке нет тонкого ломтика хлеба с толстым куском сала, свисающго с обеих сторон почти до пола.
Печенье, понятно, уступка тлетворному влиянию Запада, хотя салу это совсем уж хилая замена, ну да ладно, будем европеизироваться постепенно, одновременно русифицируя Европу и какие-то страны и народы по ту сторону океана.
Ингрид, похоже, чуточку робеет под холодным взглядом Мещерского, а его безукоризненная выправка кадрового военного в десятом поколении производит на нее такое впечатление, словно видит самого генералиссимуса.
Мещерский поднял чашку, взглянул поверх нее на меня в упор.
– Вы не просто справились! Вы отразили и те угрозы, которых мы не ожидали.
– Просто повезло, – ответил я с той скромностью, что паче.
– Ваш потенциал недооценен, – произнес он. – Даже очень недооценен.
Ингрид вставила язвительно, передо мной она точно не робеет:
– Это он на мышах натренировался. Так он вообще герой.
– После вашего возвращения, – сказал Мещерский, – мы проверили вашу кандидатуру, начиная, как вы сами говорите, от сперматозоида, который оказался самым шустрым среди трехсот миллионов ему подобных. На сегодняшний день вам прочат прекрасное будущее как ученому, с чем мы вполне согласны, у вас для этого есть все данные… Однако мы решаемся предложить вам работу намного более важную.