– Ты ли поручившийся за Евлогия?
Предстоящие сказали за меня:
– Точно так, Владыка, – он.
Я взыщу с тебя поручительство твоё.
– Взыщи, Владыка, только умножь имение его.
После этого я увидел, что некие двое начали влагать в недро Евлогию великое множество золота. И чем более они влагали, тем более вмещало недро.
Проснувшись, я понял, что услышан, и прославил Бога.
Вскоре Евлогий, выйдя на свою работу, ударил в камень и услышал, что в камне пустота. От второго удара образовалось небольшое отверстие, а с третьего удара открылась значительная пустота, наполненная золотом. Объятый ужасом, Евлогий сказал сам себе: «Что мне делать, не знаю? Если возьму золото домой, услышит правитель, придёт и заберёт его себе, а меня подвергнет напасти. Лучше сложу золото в таком месте, где никто не узнает о нём». Он купил волов, будто бы для перевозки камней, и ночью, с великой осторожностью, перевёз золото к себе домой.
Доброе дело странноприимства, которое он доселе исполнял ежедневно, было оставлено им. Он нанял судно и прибыл в Константинополь.
Там царствовал тогда Иустин, дядя Иустинианов. Евлогий дал много золота царю и вельможам его, получил сан епарха и купил себе великолепные палаты».
«По прошествии двух лет, – продолжал рассказывать авва Даниил своему ученику, – опять вижу во сне священнолепного Отрока, что и прежде, опять во Святом храме Воскресения и спрашиваю сам себя: «Где Евлогий?». И вижу, что Евлогия изгоняют от лица Отрока и один эфиоп увлекает его. Проснувшись, я сказал сам себе: «Увы мне грешному! Что сделал я – погубил душу мою!».
«И вот пошёл я в то селение, – продолжал авва, – где прежде жил Евлогий, будто бы для продажи своего рукоделия. Я ожидал, что как и прежде придёт Евлогий и введёт меня в свой дом… Но никто не пришёл и не пригласил меня. Я встал и хотел идти, но тут увидел одну старицу и попросил её принести мне немного хлеба, потому что ещё не ел в тот день. Она принесла мне хлеба, варёной пищи и, севши возле меня, начала выговаривать: «Не полезно тебе входить в мирские селения. Разве ты не знаешь, что монашеская жизнь нуждается в удалении от молвы?»
Я возразил ей:
– Ведь я пришёл продать рукоделие моё.
Она сказала на это:
– Хотя ты и пришёл для продажи рукоделия, но не должен был оставаться в селении до глубокой ночи.