. В нем политрук рассказывал о своем участии в партизанской борьбе в Белоруссии и среди прочего кратко изложил историю вывода через линию фронта в 1942 году группы евреев, бежавших из гетто местечек (деревень) Долгиново, Илья, Княжицы Вилейского района Минской области. Рассказал Киселев и о подпольной организации в Илье, среди членов которой были и евреи.
Удивляло то, с каким восхищением он говорил о героизме евреев – такое услышать от русского человека в те времена было большой редкостью. Поиски других материалов о Киселеве и его истории ни к чему не привели.
Через некоторое время я нашла упоминание об этом документе в газетной публикации известного исследователя Аркадия Лейзерова[5]. В личной беседе выяснилось, что он больше не обнаружил в архиве материалов, связанных с Киселевым.
Все же я продолжила поиск документов. Постепенно кое-что стало проясняться. Нашлись различные письма – обращение Киселева к другим руководителям партизанского движения в Белоруссии, датированные 1945–1946 годами. В них он доказывал, что группу евреев вывели партизаны под его руководством, а не другие люди, приписывающие после войны эту заслугу себе.
Любопытно, что в документах, связанных с историей партизанской бригады “Народные мстители”, руководство которой (по словам автора писем) и отправило его с евреями через линию фронта, не было ни слова об этом. А ведь описание деятельности партизанских отрядов и штаба этой бригады, описание всех боевых и хозяйственных операций, проводимых партизанами с 1942 по 1944 год, в документах НАРБ сохранились.
И вот в одном из писем Киселева 1944 года я обнаружила указание на обратный адрес: Москва, Бабушкин переулок, дом 4, Академия внешней торговли. Можно было предположить, что каким-то образом он связан с этим учебным заведением. Однако такого переулка в Москве уже не было, как и названного учебного заведения. Пришлось отыскать специалистов, которые хоть что-то знали об Академии внешней торговли. Одновременно я разыскивала в московских военкоматах данные о дивизиях добровольцев, защищавших столицу осенью 1941-го, так как Киселев в одном из документов указал, что в начале войны добровольцем ушел на защиту Москвы, был ранен, попал в плен, бежал и оказался в Белоруссии.
Все это выяснялось в беседах с москвичами по телефону и добавляло к уже известным фактам очень немного. Возможности поехать в Москву не представлялось, и поиски новых данных о Киселеве и его истории продолжались в Минске.